В истории революционного движения в Украине личность Марии Никифоровой до сих пор вызывает ожесточенные споры.
Одни историки утверждают, что она была неуравновешенной особой, которая прославилась своей жестокостью. Другие склонны считать, что большевики сознательно облили ее грязью с целью исказить реальную историю.
Прошли времена, когда в кинофильмах, литературных произведениях и в воспоминаниях современников Нестор Махно изображался истеричным и мстительным человеком, наводившим ужас на округу. Исторические исследования позволили установить, что это не соответствует действительности.
Однако многие соратники Нестора Ивановича по-прежнему выглядят разбойниками с большой дороги. Например, в известном телефильме «Адъютант его превосходительства» некий батька Ангел, которого сыграл Анатолий Папанов, предстал полуграмотным бандитом, который руководствовался девизом: «Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют». С прославленным атаманом Евгением Петровичем Ангелом этот кинематографический образ, конечно, не имеет ничего общего.
Но больше всего откровенной лжи и самых отвратительных слухов намешано вокруг Марии Григорьевны Никифоровой, имя которой когда-то гремело по всей Украине.
Ученица Огюста Родена
Она родилась в 1885 году в городе Александровске (нынешнее Запорожье) в семье героя Русско-турецкой войны штабс-капитана Григория Никифорова. О ее детстве и юности достоверно известно лишь то, что в возрасте 18 лет Мария примкнула к боевой организации партии эсеров и приняла участие в многочисленных террористических актах. В 1908 году она была арестована и приговорена к двадцати годам каторги.
Фото: Бюст Марии Никифоровой работы Огюста Родена
Там она попала под влияние анархистов — эмигрантов из России, работала в редакциях анархистских газет «Вперед» и «Голос труда», издававшихся на русском языке. Под разными псевдонимами она публиковала статьи на злобу дня и острые фельетоны, в которых ярко проявился ее публицистический талант. Также Мария участвовала в организации «Союз русских рабочих США и Канады».
Через три года Марии Никифоровой надоела эта рутина. Будучи деятельной и решительной натурой, она отправилась в Испанию, где возглавила отряд испанских анархистов. Во время неудачного ограбления банка была ранена и по поддельным документам переправлена на лечение во Францию. В Париже Мария Никифорова, насколько известно, банки для нужд революции не экспроприировала. Зато она брала уроки у великого Огюста Родена, причем престарелый скульптор считал ее одной из наиболее талантливых своих учениц.
Анархист Артемий Гладких утверждал, что видел Марию Никифорову в Париже, одетую в мужской костюм. По тем временам женщинам, надевшим брюки без специального разрешения полиции (за весь XIX век во Франции было выдано девять таких разрешений, причем одно из них писательнице Жорж Санд), грозил крупный штраф за нарушение общественной нравственности. Женщинам дозволялось надевать мужской костюм лишь в двух случаях — если они ездят на велосипеде и занимаются конным спортом. Мария Никифорова имела право носить галифе, так как под чужим именем училась в офицерской кавалерийской школе. По некоторым сведениям, в Париже она вышла замуж за профессионального революционера-анархиста чеха Витольда Бжостека.
В конце 1916 года Мария Никифорова получила офицерское звание и в качестве военного инструктора была направлена на Балканы, где тогда разворачивались военные действия. Но узнав о том, что в России произошла революция, Мария поспешила вернуться на родину.
В апреле 1917 года она приехала в Петроград и вместе со своей подругой Александрой Коллонтай, с которой познакомилась еще в Париже, активно выступала на митингах, обличая Временное правительство, которое, по ее мнению, узурпировало власть в стране.
В начале июля она отправилась в Кронштадт, где призвала матросов пойти под черным знаменем анархии на штурм Зимнего дворца. Однако попытка большевиков и анархокоммунистов осуществить переворот закончилась провалом, Ленин скрылся в Разливе, Коллонтай попала в тюрьму, а Мария Никифорова вернулась в Александровск.
Суд революционной чести
Считанные месяцы потребовались Марии Никифоровой для того, чтобы создать боеспособные «черные дружины» в Александровске, Екатеринославе (ныне Днепропетровск), Одессе, Николаеве, Херсоне, Мелитополе, Юзовке (ныне Донецк), Никополе и других городах. Осенью 1917 года она, по существу, контролировала весь юг Украины, который фактически стал независим от Петрограда и Киева. Сама Никифорова называла это «второй революцией», призванной демонтировать государство как аппарат насилия. Действовала она не только словом, демонстрируя незаурядный ораторский талант, но и делом.
Например, для того чтобы обеспечить оружием отряд Нестора Махно, она осуществила блестящую операцию по разоружению целого батальона Преображенского полка. Будучи обучена как французский офицер, Мария Никифорова понимала, что необходимо обеспечить бесперебойное снабжение отрядов «Черной гвардии» не только оружием, но также продовольствием и фуражом, иначе они примутся грабить мирное население. Пришлось наложить на банкиров, коммерсантов и землевладельцев большую контрибуцию. Известно, например, что у александровского заводчика Бадовского она экспроприировала миллион рублей.
В ответ пострадавшие обыватели засыпали Петроград и Киев жалобами, в которых живописали мнимые зверства распоясавшейся анархистки. В сентябре 1917 года по приказу комиссара Временного правительства в Александровске Мария Никифорова была арестована и заключена под стражу. На следующий же день все предприятия города остановили работу. Власти были вынуждены освободить Марию, и рабочие на руках донесли ее от тюрьмы до здания, где размещался городской совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Мария Никифорова на глазах превращалась в народную героиню, в символ борьбы за свободу и независимость. Даже ее враги признавали, что она легко находила общий язык не только с рабочими и представителями интеллигенции, но даже с белогвардейскими офицерами.
Особенно надо отметить, что, будучи идейной анархисткой, она избегала насилия. Сейчас в некоторых популярных изданиях можно прочесть о том, что во время похода в Крым отряд Марии Никифоровой отличился зверскими убийствами офицеров и даже разграбил Ливадийский дворец, но это всего лишь слухи, которые не подтверждены документально. Зато известно, что стоило Марии выступить на митинге в Феодосии, как она тут же была избрана в исполком уездного крестьянского совета. Кроме того, она создала в городе отряд «Черной гвардии». Столь же радушно Марию Никифорову встречали в других городах и селах Крыма, где она пропагандировала анархистские идеи.
В феврале 1918 года Мария Никифорова оставила руководство отрядами «Черной гвардии» и целиком посвятила себя пропагандистской работе, разъяснению населению принципов анархизма. Однако во второй половине февраля на Украину двинулись войска Германии и Австро-Венгрии. Мария вновь была вынуждена возглавить отряд, который насчитывал 580 человек, имел две пушки, семь пулеметов и броневик. Она и ее бойцы участвовали в тяжелых боях с немцами, но силы были неравными.
В апреле Мария Никифорова со своим отрядом оказалась в Ростове, где была арестована большевиками, обвинившими ее в грабежах мирного населения. Нестор Махно обратился за поддержкой к командующему советскими войсками юга России Владимиру Антонову-Овсеенко, и тот прислал телеграмму: «Отряд анархистки Марии Никифоровой, как и сама товарищ Никифорова, мне хорошо известны. Вместо того чтобы заниматься разоружением таких революционных боевых единиц, я советовал бы заняться созданием их».
Суд, состоявшийся в конце апреля, проходил при открытых дверях и назывался «судом революционной чести». Нестор Махно вспоминал: «Нужно сказать правду: большевики — хорошие мастера на измышление лжи и на всякие подлости против других. Они насобирали больше, чем нужно было, данных против Марии Никифоровой». Однако пять судей, среди которых не было ни одного анархиста, единодушно оправдали революционерку, все обвинения против нее были сняты.
«Чертовка была красива!»
Мария вновь возглавила свой отряд, успешно воевала против белоказаков у Брянска и Саратова, однако вела себя крайне независимо и вызывающе. Видный большевик C. Ракша вспоминал, как выглядела в ту пору Мария Никифорова: «Она сидела у стола и мяла в зубах папироску. Чертовка была красива: лет тридцати, цыганского типа, черноволосая, с пышной грудью, высоко поднимавшей гимнастерку». Другой современник описал в дневнике ее появление в Воронеже: «По улице с бешеной скоростью мчится экипаж. Небрежно сидит в нем молодая брюнетка в залихватски надетой набекрень кубанке».
К советской власти Мария Никифорова относилась критически, причем не скрывала этого. Неудивительно, что вскоре она вновь оказалась в тюрьме. Узнав об этом, группа бывших политических эмигрантов обратилась к большевикам с посланием: «Мы, бывшие политические эмигранты, возвратившиеся из Франции, возмущаемся злыми, гнусными слухами, распространявшимися буржуазной печатью, о товарище Марии Григорьевне Никифоровой. Зная ее по эмиграции, уверены в ее безусловной политической честности и личной бескорыстности: содержание ее в тюрьме в тяжелый момент считаем вредным и бесчеловечным».
Заседание Ревтрибунала по делу Никифоровой состоялось в январе 1919 года. За «дезорганизацию и дискредитацию советской власти» она была приговорена к лишению на шесть месяцев «права занимать ответственные командные посты в РСФСР».
Вскоре после суда Мария покинула Москву. «Теперь опять вынырнула на Украине, — написал белогвардейский журналист Амфитеатров-Кадашев, — опять совершает нечеловеческие жестокости: под Мелитополем, после нападения на поезд, ею собственноручно застрелены 34 офицера!» Это была очередная ложь: в Гуляйполе Мария Никифорова занималась воспитательной работой, организовывала школы, ясли и больницы. В конце апреля Антонов-Овсеенко посетил Гуляйполе и отослал в Москву телеграмму: «Никифорова к военным делам не допускается, находя, что ее место — дела милосердия».
Однако большевики, зная деятельный характер Никифоровой, ожидали от нее какой-нибудь очередной каверзы. Сейчас выдвигается версия, что она была причастна к взрыву здания Московского комитета РКП, в результате которого погибли 12 человек. Но это произошло 25 сентября, а Мария Никифорова еще в конце августа покинула Гуляйполе и вместе с мужем уехала в Крым. Причиной отъезда было ее несогласие с действиями Нестора Махно, который принялся заигрывать с украинскими националистами.
В Крыму она намеревалась организовать «третью революцию», создав на полуострове форпост анархизма, но в сентябре 1919 года Никифорова и ее муж были арестованы. Военно-полевой суд белой армии, который состоялся в Симферополе, обвинил ее в подготовке покушения на генерала Слащева и приговорил к смертной казни. Амфитеатров-Кадашев рассказывал: «На суде Никифорова держалась великолепно: совершенно спокойно приняла смертный приговор, заявив: «Да что вы можете еще со мной сделать — только вздернуть!» Прощаясь с мужем, она, правда, заплакала».
Смерть Марии Никифоровой вызвала новую волну самых разнообразных слухов и сплетен. По всей Украине появились лже-Маруси, выдававшие себя за Никифорову (Марусей ее называли ближайшие товарищи), а проделки этих Марусь позже стали приписывать великой анархистке. Ходили даже слухи о том, что ее видели в Париже, где она занималась подрывной работой по заданию ОГПУ.
А в 1926 году в журнале «Каторга и ссылка» был опубликован мерзкий пасквиль, повествующий о пребывании Никифоровой в Новинской тюрьме. Некая полусумасшедшая каторжанка неожиданно вспомнила, что Никифорова была вовсе не женщиной, так как никогда не снимала при других женщинах верхнюю рубашку и не ходила вместе со всеми в баню. Этот слух, несмотря не очевидную нелепость, широко распространился и до сих пор в ходу.
Как известно, Жанна д`Арк перед казнью была подвергнута медицинскому освидетельствованию, что позволило опровергнуть аналогичные слухи. Марию Никифорову перед казнью врач также осматривал, и, если бы были обнаружены какие-то патологии, об этом немедленно стало бы известно, тем более что власти опасались бунта.
Вероятнее всего, появление пасквиля было продиктовано желанием большевиков скомпрометировать анархистку, о которой на юге Украины еще долго ходили легенды. Были даже уничтожены все ее фотографии, за исключением тюремной. Однако до конца вытравить память об этой незаурядной женщине большевикам так и не удалось.
О ней ходили легенды, её боялись, старались не попадаться ей на глаза. Ходили слухи, что каждую ночь к ней приводят пленённых юнцов, для которых ночь любви становится последней в их жизни.
Синяя Борода в женском обличье, монстр революции, атаманша Маруся Никифорова со своей многочисленной бандой прибыла в Таганрог. На календаре был апрель 1918 года...
Первый у Маруси был в 15 лет, он просто сказал ей что то обидное, и тут же упал на землю с перерезанным горлом. Никто не смел ей перечить! Многих она отправила на тот свет...
Отчаянная храбрость и обострённое чувство справедливости привели Марусю Никифорову в стан анархистов-радикалов. Здесь, на территории современной Восточной Украины, где она и родилась, Маруся начала свой кровавый путь лихой атаманши. Грабежи и убийства, экспроприации и казни с невиданной жестокостью стали её фирменным знаком.
В течение двух лет подпольной деятельности она успела бросить несколько бомб - в пассажирский поезд, в кафе, в магазин. Анархистка часто меняла место жительства, скрываясь от полицейской слежки. Но, в конце концов, полиции удалось напасть на след Марии Никифоровой и задержать ее. Она была арестована, обвинена в совершении четырех убийств и нескольких ограблений и приговорена к смертной казни.
Однако, как и Нестору Махно, её земляк, а в дальнейшем и ближайший соратник, Марии Никифоровой смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Скорее всего, приговор был обусловлен тем, что на момент его вынесения Мария Никифорова, как и Махно, не достигла совершеннолетия, по законам Российской империи, наступавшего в 21-летнем возрасте. Из Петропавловской крепости Мария Никифорова была этапирована в Сибирь - к месту отбытия каторги, однако сумела совершить побег. Япония, Соединенные Штаты, Испания - вот точки путешествия Марии, прежде чем она смогла обосноваться во Франции, в Париже, где активно включилась в анархистскую деятельность. В этот период Маруся принимала участие в деятельности анархистских групп русских эмигрантов, однако сотрудничала и с местной анархо-богемной средой. Именно здесь она увлеклась идеями сексуальной раскрепощённости, и общение с видными анархистами чередовала с разнузданными БДСМ оргиями...
Как только в России происходит февральская революция, Мария возвращается в родной Александровск, и с ожесточением и яростью включается в работу. Даже Нестор Махно считал её, как сказали бы сегодня, отмороженной. Она убивала без всяких причин ради удовольствия, её побаивались свои же, а об участи смазливых юношей ходили страшные слухи, передаваемые из уст в уста.
В центре сидит Фёдор Щусь, слева от него стоит Никифорова
Многочисленные банды беспредельщиков бороздили просторы Елисаветградской губернии, но Мария была первой среди них. Как то её даже арестовали большевики в Александровске, но благодаря заступничеству Антонова-Овсиенко, с которым Марусю связывали близкие отношения и страсть к садо-мазо, отпустили.
С бандой в 300 штыков в январе 1918 года легендарная атаманша берёт Елисаветград. Город умылся в крови, убивали и грабили без разбора, и весть о приближающихся немцах горожане встретили как подарок судьбы.
При приближении кайзеровских войск вся большевистско-анархистская сволочь двинула на восток.
В Таганроге они заняли лучшие особняки, а сам Таганрог стал на время столицей революционно-бандитской Украины.
ЦИК Советов Украины разместился в одном из лучших зданий города по ул. Фрунзе, 41, бывший дворец Алфераки.
На пороге этого дома Никифорову и арестовали
Прибыла в Таганрог и Маруся Никифорова. На лихой тачанке в окружении своих головорезов разъезжала она по городу, ради развлечения стреляла по прохожим, заходила в понравившиеся дома, и забирала всё что приглянётся. По городу пошли гулять слухи о её любовных утехах, заканчивающихся смертью молоденьких партнёров.
Город замер в ожидании страхе. Большевики не хотели так легко отдавать власть беспредельщикам анархистам, они обращались к Нестору Махно, прибывшему в Таганрог, но и он не мог совладать с безумной атаманшей. И тогда в город был вызван большой отряд большевика, и тоже уголовника, Каскина.
Махно, сзади него Ф.Щусь
Вспоминает Нестор Махно:
Это ведь было время, когда Ленин и Троцкий разнуздались совершенно, разгромили анархистские организации в Москве, объявили поход против анархистов в других городах и селах. Левые социалисты-революционеры в центре этому не противились. Вот почему и украинская большевистско-левоэсеровская власть поспешила действовать против отряда анархистки Никифоровой, очутившегося вместе с их красногвардейскими отрядами в Таганроге.
Украинское правительство приказало своему бежавшему с фронта красногвардейскому отряду под командой большевика Каскина арестовать анархистку Марию Никифорову, а ее отряд разоружить. Солдаты Каскина арестовали Марию Никифорову на моих глазах в здании УЦИК Советов. Когда ее выводили из этого здания в присутствии небезызвестного большевика Затонского, Мария Никифорова обратилась к нему за разъяснением: за что ее арестовывают? Затонский лицемерно отнекивался: «Не знаю за что». Никифорова назвала его подлым лицемером. Итак, Никифорову арестовали, а ее отряд разоружили.
Однако отряд Никифоровой не разбрелся и не пошел на служение в отряд большевика Каскина. Он настойчиво требовал от власть имущих ответа, где они запрятали Марию Никифорову и за что его разоружили.
К этому его требованию присоединились все отступившие из Украины в Таганрог и таганрогские анархисты. Таганрогский комитет партии левых социалистов-революционеров поддержал анархистов и бойцов отряда Никифоровой.
Я в спешном порядке дал за своей и Марии Никифоровой подписью телеграмму главнокомандующему Украинским красным фронтом Антонову-Овсеенко с запросом его мнения об отряде анархистки Марии Никифоровой и просьбой сделать распоряжение куда следует, чтобы освободить Никифорову, возвратить ее отряду оружие и указать участок боевого фронта, куда отряд должен отправиться по получении своего вооружения и снаряжения.
Главнокомандующий Антонов-Овсеенко на нашу телеграмму дал ответ властям, осевшим в Таганроге, с копией нам по адресу Федерации анархистов. Телеграмма носила чисто деловой характер опытного командира:
"Отряд анархистки Марии Никифоровой, как и товарищ Никифорова, мне хорошо известны. Вместо того чтоб заниматься разоружением таких революционных боевых единиц, я советовал бы заняться созданием их». (Подпись.)
В то же время много телеграмм, протестующих против поступка властей или просто сочувствующих Никифоровой и ее отряду, поступило в Таганрог с фронта от зарекомендовавших себя в боях большевистских, левоэсеровских и анархистских отрядов и их командиров.
Екатеринославский (Брянский) анархистский бронепоезд под командой анархиста Гарина прибыл в Таганрог, чтобы выразить свой революционный протест зарвавшимся, за спиной революционного фронта, властям.
Над городом сгущались тучи, все ожидали кровавой схватки между двумя бандами.
И всё же Суд над Марией Никифоровой состоялся.
Продолжает Нестор Махно:
В двадцатых числах апреля состоялся революционный суд над Марией Никифоровой. По партийности суд представлялся двумя левыми социалистами-революционерами таганрогской федерации, двумя большевиками-коммунистами таганрогской организации и одним большевиком-коммунистом от центральной большевистско-левоэсеровской власти на Украине.
Суд происходил при открытых дверях и носил характер суда революционной чести. Здесь следует отметить, что левые социалисты-революционеры выявили себя настолько же беспристрастными по отношению к обвиняемой Никифоровой, насколько беспощадными в отношении обвинителей-агентов со стороны власти.
Центральная власть навербовала из беглецов массу свидетелей против Никифоровой, стараясь всеми правдами и неправдами нацепить ей уголовное преступление и казнить. Но суд был поистине революционный, беспристрастный и, главное, политически и юридически в большинстве своем совершенно независимый от провокации правительственных наемных агентов.
Суд использовал в качестве свидетелей многих из свободных посетителей зала заседаний, придав разбирательству этого дела чуть не характер трибуны, с которой можно было все говорить свободно.
Помню, как сегодня: одним из знавших Никифорову и ее отряд по фронту выступил перед судом товарищ Гарин. Он в горячей речи сказал судьям и всем присутствовавшим на суде гражданам, что он убежден в том, что «если товарищ Никифорова и сидит на скамье подсудимых сейчас, то только потому, что она видит в большинстве судей прямых революционеров и верит, что, выйдя из суда, она получит обратно свое и своего отряда оружие и пойдет сражаться против контрреволюции. Если бы она в это не верила и предвидела бы, что революционный суд пойдет по стопам правительства и его провокаторов, то я об этом бы знал и заявляю от имени всей команды бронепоезда, что мы освободили бы ее силою...».
Это заявление Гарина возмутило революционных судей. Тем не менее они ответили ему, что суд сформировался на началах полной независимости от власти и доведет дело до логического конца. Если Мария Никифорова окажется виновной, она свое получит от тех, кто ее арестовал. Если данные против нее окажутся неверными, суд предпримет все меры к тому, чтобы Никифорова получила свое вооружение и снаряжение и выехала из Таганрога на фронт или куда она захочет...
В результате разбирательства суд постановил, что осудить Никифорову за ограбление Елисаветграда нет никаких оснований. Суд постановил немедленно освободить ее из-под стражи и, возвратив ей и ее отряду отобранное отрядом Каскина вооружение и снаряжение, предоставить ей возможность составить себе эшелон и выехать на фронт, тем более что она и отряд ее к этому стремятся.
На следующий день Никифорова была уже в Федерации таганрогских анархистов. Мы выпустили листовку за подписью совета анархистов, которая изобличала центральную украинскую большевистскую власть и командира Каскина в фальсификации дела против Никифоровой и лицемерно подлом отношении к самой революции. Листовка эта была написана лично мною и не одобрялась некоторыми из товарищей за ее резкость против Каскина.
Затем, пока отряд Никифоровой формировался, я, Никифорова и один товарищ из таганрогской федерации устроили от имени федерации ряд больших митингов: на таганрогских кожевенном и металлургическом заводах, в центре города, в театре «Аполло» и в других районах города. Тема митингов была: «Защита революции на фронте против экспедиционных контрреволюционных, немецко-австро-венгерских армий и Украинской Центральной рады и в тылу — против реакции власти, которая сильна в тылу и беспомощна на фронте». Всюду, на афишах и на митингах, я выступал под псевдонимом «Скромный» (мой псевдоним на каторге). В этом вопросе на многих митингах нас поддерживали таганрогские левые эсеры. Мы имели колоссальный успех.
Помню, на один из митингов (на кожевенном заводе) приехали большевистские «знаменитости» Бубнов и Каскин от эсеров «центра». С каким разочарованием большевики принуждены были прекратить свои речи и кричать, топая ногами, на тысячные массы рабочих, когда массы кричали: «Довольно засыпать нас вопросами! Мы просим товарища Скромного на трибуну, он вам ответит!..» Когда я ответил главным образом Бубнову (Каскину отвечала Никифорова), массы рабочих освистали Бубнова и Каскина, крича:
«Товарищ Скромный, гоните их с трибуны».
После таганрогских митинговых выступлений Никифорова занялась приготовлением своего отряда к выступлению на фронт.
Никифорова покинула город, и была застрелена спустя год в Крыму.
Нестор Махно успел провести в Таганроге конференцию...
А жители города Таганрога с облегчением вздохнули, когда через неделю после описываемых событий, 1 мая 1918 года, в город зашли оккупационные немецкие войска. Таганрог их встретил как избавителей.
Район Марьина роща принадлежит Северо-Восточному административному округу Москвы. Это самый южный район из всех остальных, которые входят в СВАО. Площадь района – 468 гектаров.
Существует несколько версий, объясняющих происхождение названия района Марьина роща. Одна из них повествует о том, что эту территорию назвали в честь боярыни Марьи, которая обладала необычайной красотой. Марья была женой Федора Голтяя, сына боярина Федора Кошки – предка знаменитых боярских родов Романовых и Шереметьевых, а Федор Голтяй являлся владельцем этих земель.
По другой версии – Марьина роща до 18 столетия являлась частью лесного массива, где промышляли лихие люди. Этих разбойников возглавляла атаманша Марья, и название произошло от ее имени.
Об этой местности сложено множество легенд, среди которых и предание о сокольничем Ивана Грозного Трифоне Патрикееве. История рассказывает о том, что суровый царь приказал сокольничему во что бы то ни стало разыскать улетевшего кречета. Трифон Патрикеев стал молить о помощи своего покровителя – святого мученика Трифона, который услышал его просьбу и помог сокольничему.
Поэт Василий Андреевич Жуковский, друг Александра Сергеевича Пушкина, создал самую романтическую историю об этой местности в своей поэме Марьина Роща. В ней рассказывается о любви поэта-певца по имени Услада и красавицы Марьи, о разлуке, измене и страсти.
Леса в окрестностях Марьино многократно меняли своих владельцев. В период правления императрицы Анны Иоанновны ими владел канцлер князь Черкасский. Среди хозяев деревни был и граф Шереметьев, построивший Останкинский дворец, а затем другие выдающиеся личности, чьи имена сохранила история.
Жители Марьино славились как искусные мастера позолотного мастерства. До нашего времени дошли сведения о семье иконостасчиков Мочалиных, а также о Мандрыгиных. Иван Сергеевич Мандрыгин работал над позолотой мебели Останкинского дворца. Будни марьинских крестьян была трудной, но жители деревни отличались легким и веселым нравом. Особенно почитаемым праздником была Троица – его праздновали три дня, в течение которых люди пели и водили хороводы.
Когда в 1742 году возле Марьино построили Камер-Коллежский вал, служивший таможенной границей Москвы, почти все, прилегающие к нему леса, вырубили, но рощи не тронули, и на долгое время они стали популярным местом для проведения народных гуляний.
В московском Альманахе за 1829 год писали: "Густота рощи, совершенно одетой зеленью, предлагает приятную прогулку, здесь несколько вёрст в окружности со всеми прелестями неподкрашенной природы". На лоне этого естественного пейзажа располагались ярмарочные балаганы, карусели и чайные палатки. Людей развлекали фокусники и акробаты. 19 мая 1828 года, перед тем, как отбыть в Санкт-Петербург, на одном из таких гуляний присутствовал Александр Сергеевич Пушкин. Бывали здесь и Николай Васильевич Гоголь, генерал-губернатор князь Долгоруков – управлявший Москвой в течение 25-ти лет, и пользовавшийся популярностью среди жителей города.
В 1856 году с визитом в Останкино ожидался царь Александр II, и специально к этому событию жители Марьино построили шоссе от Троицкой дороги до Останкино, которое назвали Царским.
Крестьянская реформа, проведенная в 1861 году, неблагоприятно сказалась на судьбе Марьино. Тогдашние владельцы Марьиной рощи, Шереметьевы, сдали свои земли в долгосрочную аренду Поземельному обществу, которое вырубило рощу, а участки сдавало в аренду мелким собственникам. Марьино было застроено одно- и двухэтажными домами, заселенными сельской беднотой. Народные гуляния, приносившие прибыль селу, прекратились.
После того, как была проложена железная дорога Москва-Петербург, Марьина роща была отделена от Останкино. Утором и вечером по старой дороге (сейчас улица Шереметьевская), проходило многочисленной московское стадо, которое уничтожало на своем пути оставшиеся зеленые островки. Затем была построена Виндавская железная дорога, которая еще раз перерезала территорию Марьиной рощи, окончательно превратив ее в тупик. Казалось, история закольцевалась, и к Марьиной роще вернулась ее старинная дурная слава.
После того, как через железнодорожное полотно построили проезжий мост, разделенные части Марьиной рощи были соединены, что стало толчком для развития местной промышленности.
На Сущевском валу фабриканты Кротов и Метельцов построили чулочную фабрику. Рядом с ней появился дроболитейный завод Патронка, принадлежавший промышленнику Гусарову. Приблизительно в это же время начала работать литография Мещерского, а немец Густав Лист, в рамках расширения производства на изгибе Виндавской железной дороги построил несколько новых корпусов своих насосных заводов (в наши дни – завод Борец).
Следствием активного роста промышленности стало стремительное социальное расслоение в среде обывателей Марьиной рощи. На средства состоятельных местных промышленников не только велось строительство, но и осуществлялось благоустройство. В поселке замостили улицы, проложили водопровод и канализацию. В 1903 году в Марьиной роще построили кирпичный храм Нечаянной радости, а несколько позже здесь открылся синематограф Ампир.
Начало Первой мировой войны, а затем революция привели к очередному упадку. В 1914 году почти все мужское население Марьино ушло на фронт. Для нужд фронта конфисковали лошадей, принадлежавших жителям. Революция 1917 года принесла жителям Марьиной рощи экспроприацию, что окончательно подорвало их благосостояние. В 1917 году Марьина роща вошла в состав Москвы.
В 1918 году в Марьино оставалось только 9 коров и 4 лошади, в деревню пришел голод. Во время Гражданской войны в этой местности действовало множество анархистских банд, а большинство здешнего населения воевали на стороне Белой армии. Спасла положение Новая экономическая политика, провозглашенная В.И. Лениным. В этот период в деревне распахали под огороды 50 десятин земли, на которых выращивали цветы. Это занятие приносило неплохой доход.
В последующие десятилетия Марьина роща развивалась как промышленный район Москвы. Здесь были сосредоточены крупные промышленные предприятия, которые в годы Великой Отечественной войны были профилированы для выпуска военной продукции, вооружения и боеприпасов.
В то время Марьина роща входила в состав Дзержинского района Москвы, и, когда в июле 1941 года началось формирование дивизии народного ополчения Дзержинского района, в нее вошли более 2 000 человек, трудившихся на заводах Марьиной рощи.
В Марьиной роще был сформирован артиллерийский полк дивизии, который за проявленную в боях с захватчиками воинскую доблесть, получил почётное наименование "Артиллерийский Штеттинский Краснознамённый полк". Великая Отечественная война оставила глубокий след в истории района. Так, одна из улиц Мариьной рощи носит имя Сергея Константиновича Годовикова, выходца из семьи крепостных крестьян графов Шереметьевых, Героя Советского Союза, павшего смертью храбрых во время войны.
В послевоенные годы Марьина роща довольно долгое время оставалась вне обновлений. Ветхие деревянные хибарки здесь простояли вплоть до 60-х годов, когда в Марьиной роще началась типовая застройка. До этого времени в Марьино царили запущенность и криминал. Среди жителей скрывались воры в законе, беглые бандиты, мелкая шпана. Но не только дурная слава сохранилась о Марьиной роще. Этот уголок Москвы был родным местом для таких замечательных людей как Леонид Енгибаров, Алла Ларионова, Николай Рыбников, Игорь Кио и многих других.
Марьина роща особенно преобразилась в лучшую сторону во время подготовки к проведению в Москве Олимпиады-80. Улицы района заасфальтировали, ветхие дома снесли, проложили Олимпийский проспект. С того времени местность стала приобретать все более городской вид. Развивалась и культурная жизнь – здесь появился кинотеатр Гавана, открылся театр Сатирикон.
В наши дни Марьина роща продолжает оставаться важным промышленным центром Москвы. Здесь сосредоточены крупные промышленные предприятия, научно-исследовательские институты, научно-производственные комплексы. Достаточно хорошо развита и социальная инфраструктура района. Возрождая исторические традиции, на площади, как и в старину, рядом с театром Сатирикон стали проводить народные гуляния и ярмарки.
Историческая справка:
16 в. – впервые встречаются документальные упоминания о деревне Марьино1742 г. – после строительства Камер-Коллежского вала значительную часть леса возле Марьино вырубили
1856 г. - от Троицкой дороги до Останкино было построено Царское шоссе 1861 г. – Шереметьевы сдали земли Марьиной рощи в аренду
1903 г. - в Марьиной роще построили кирпичный храм Нечаянной радости 1917 г. - Марьина роща вошла в состав Москвы
1941 г. – в Марьиной роще началось формирование дивизии народного ополчения Дзержинского района
1991 г. - были созданы временные муниципальные округа Шереметьевский и Марьина Роща, входившие в состав Северо-Восточного административного округа Москвы
1995 г. – официально был образован район Марьина роща
По поверью на месте современной Москвы - Марина роща -1000 лет назад находился глухой лес, в центре которого существовало языческое капище, посвященное Богине Маре (Морене) .
Марья Атаманша была простой крестьянской девушкой, жившей в деревне, расположенной по соседству недалеко от леса (Марьина роща). У нее был возлюбленный жених боярский слуга Илья, летом на праздник Николы Вешнего они должны были обвенчаться. Однако на Марью положил глаз хозяин здешних мест боярин Федор Голтяй, он нарямую сказал Илье, что силой заберет Марью себе. «Не бывать этому»- ответил ему Илья. Голтяй был в не себя. Как холоп посмел поднять голос на своего хозяина! Но наказывать не стал, у боярина появилась другая мысль. Через несколько дней Марья по совету местных старух решилась совершить отворот. Подойдя к хозяйскому дому Марья произнесла заклинание и бросила под деревянный сруб соломенную куклу.
Считалось, что это надежный способ отделаться от навязчивого кавалера, особенно если при этом трижды произнести тайный ноговор призывающий Богиню Марену с просьбой покарать обидчика. Считалось, что, если Мара явилась во сне человеку, его ждет верная смерть. Однажды девушка с бледным лицом в растрепанных одеждах привиделась боярскому слуге Илье. Сон оказался вещим. Боярин Федор Голтяй не мог терпеть, когда что-то происходило поперек его воли, особенно ему показалось невыносимым, что между ним и красавицей Марьей встает соперником какой-то слуга. И в ночь перед венчанием барин прокрался к Илье в дом и зарезал жениха. На следующий день Марья, узнав о случившемся, сбежала из родительского дома, она решила отомстить за смерть возлюбленного. Она понимала, что единственное, что ей поможет в ее задаче – это искусство колдовства. Марья обратилась к отшельнику, жившем в здешнем лесу. Поговаривали про него, что он сохранил древние знания кудесников и волхвов, которые посвятили себя Марене. Старик выслушал без удивления просьбу Марьи и взял ее в ученицы. Под его руководством девушка не только научилась зелейничеству, ворожбе, целительству с наложением рук на больного, но и боевой основе колдовства, она научилась передвигать уничтожать предметы на расстоянии. Она узнала, как можно остановить сердце человека, не прикасаясь к человеку. Вскоре собрав банду лихих людей, Марья стала применять свои колдовские навыки в деле. Она могла на скаку остановить коня и взглядом убить поваленную разбойниками жертву. Разбойники во всем слушались свою атаманшу, она придумывала планы нападений и грабежей. О Марье и ее жестокости множились легенды. Рощу, в которой она злодействовала, назвали ее именем. Но была странная особенность, как только она выходила за пределы рощи, ее сила ослабевала. Будучи уже стариком, боярин Федор Голтяй решил поправить здоровье, и обратиться к сильной колдунье, слухе о могуществе которой дошли до боярских палат. Он попросил колдунью, в которой так и не узнал Марью, помочь в его недуге. Марья предложила ему испить особого зелья, сказав, что оно обязательно поможет. Он выпил из кубка и тотчас его тело ослабело и онемело. Марья колдовала и не давала боярину умереть быстро. Основательно помучив обидчика Марья убила его с помощью колдовства. После чего бесследно исчезла.
Для детей старше 12 лет.
Для детей старше 12 лет.
По одной из легенд местность была именована Марьиной рощей в честь боярыни Марьи - женщины необычайной красоты. Ее муж, владелец этих земель, был предком родов Романовых и Шереметевых.
А вот вторая легенда будоражила умы местных жителей куда больше: в Марьиной роще, которая была частью большого лесного массива, активно промышляли разбойники. Когда-то ими верховодила атаманша по имени Марья, от имени которой и повелось название «Марьина роща».
Долго после ее смерти над рощей висела слава лихой атаманши. И всякий раз, когда жизнь в этой местности становилась худой, жители вспоминали знаменитую Марью, которая будто бы прокляла эти края.
И действительно, спокойно в Марьиной роще редко когда жилось. В ней бушевала не только атаманша Марья, но и сильные мира сего. Так, по религиозному преданию, именно в этой роще сокольничий Ивана Грозного Трифон Патрикеев потерял кречета. Жестокий царь разгневался, велел Трифону немедленно разыскать птицу и без нее не возвращаться. Несчастный сокольничий взмолился о помощи своему покровителю - святому мученику Трифону, и тот помог ему найти пропавшую птицу.
Словосочетание «Марьина роща» встречается и в творчестве поэтов. Так, одна из поэм Василия Андреевича Жуковского называется «Марьина роща». Она повествует о страстной любви певца Услада и красавицы Марьи, но заканчивается весьма печально.
Проклятьем атаманши Марьи можно считать то, что здешние леса часто меняли хозяев. В разное время ими владели и князь Черкасский - канцлер во времена правления императрицы Анны Иоанновны, и граф Шереметев, который построил знаменитый Останкинский дворец, и многие другие вельможи, чьи имена до сих пор на слуху.
Но несправедливо было бы не отметить, что знавала Марьина роща и радостные времена. Так, во второй половине XVIII века эта местность стала излюбленным местом народных гуляний. Туда приезжали Пушкин, Гоголь и даже очень популярный в народе генерал-губернатор Долгоруков.
Но после крестьянской реформы 1861 года в Марьиной роще народные гуляния уже не устраивались. Да и сама роща как таковая перестала существовать. Некое «Поземельное общество», получив эти земли от Шереметевых в долгосрочную аренду, вырубило все деревья, а землю сдало в аренду мелким собственникам.
С Марьиной рощей произошло то же, что и с вишневым садом в одноименном произведении Чехова. Кроме того, прямо по территории бывшей рощи пустили железную дорогу «Москва - Петербург». Это способствовало тому, что Марьина роща, как и во времена атаманши Марьи, приобрела дурную славу.
Еще раз атаманшу вспомнили уже после Великой Отечественной войны. Превратившись в начале XX века в промышленный придаток столицы и едва познакомившись с благами цивилизации, после войны район вновь пришел в упадок. И лишь в период подготовки к Олимпиаде 1980 года Марьина роща приобрела свой современный облик.