Эксклюзивное интервью «БИЗНЕС Online»: почему для Запада 9 Мая не праздник, о вкладе Сталина в победу и очернительстве Никиты Михалкова
Накануне 70-летия Победы на вопросы читателей «БИЗНЕС Online» ответил 91-летний генерал армии, президент Академии военных наук Махмут Гареев. Знаменитый военачальник дал интервью нашей газете в своем московском кабинете в знаменитом здании на Знаменке. Лучшее место для того, чтобы разобраться с «больными» вопросами истории Великой Отечественной, подыскать сложно. Здесь, например, расположены мемориальные кабинеты двух министров обороны СССР - Дмитрия Устинова и маршала Победы Георгия Жукова.
«ЗАПАД ВСЕГДА ОТНОСИЛСЯ К НАМ ВРАЖДЕБНО»
Уважаемый Махмут Ахметович, как объяснить всему миру, что Вторая мировая война у нас зовется Великой Отечественной? И как довести до жителей других стран духовный смысл потерь, страданий и героизма нашего народа? Может быть, на Западе просто не осознают масштаб тех жертв, ценой которых досталась Победа? (Александр)
Дело не в том, что они не понимают масштаб жертв или не знают о подвиге советских людей во время Великой Отечественной войны. Дело в том, что с самого начала ведущие западные державы подталкивали Гитлера к тому, чтобы он выступил против России, Советского Союза. Все делали для того, чтобы Советский Союз столкнулся с Германией. Могу привести конкретный пример: будущий президент США Гарри Трумэн в первые дни Великой Отечественной войны заявил: пусть Германия как можно больше уничтожает русских, а русские - как можно больше германцев. Пусть они таким образом истощают друг друга. Напомню, это заявление официального лица (Трумэн в тот момент был сенатором от правящей Демократической партии - прим. ред .) сделано еще в самом начале Великой Отечественной войны. То есть именно в том, чтобы Германия и СССР вели войну на истощение, и состоял план США и Великобритании. Англия, Америка и даже Польша хотели, чтобы Гитлер напал на Советский Союз.
Заключив договор о ненападении с Германией, который сейчас ругают все кому не лень (и прежде всего те, кто не понимает его истинного смысла), мы по существу отодвинули возможность начала войны. Гитлер решил разделаться сначала с Францией, Англией и лишь потом напасть на Советский Союз.
Нужно понимать следующее: Запад всегда относился к нам враждебно. Вот посмотрите: мы воевали вместе с англичанами и американцами, было Ялтинское соглашение, которое, в частности, запрещало заключение сепаратного мира с Германией. И что мы увидели в самом конце войны? Западные союзники взяли и заключили 8 мая без участия наших официальных лиц сепаратный мир с Германией. Потом уже по настоянию Советского Союза в Берлине был подписан акт о капитуляции, но Запад так и остался на этих позициях, до сих пор отмечая окончание Второй мировой войны 8 мая, а не 9-го.
Я думаю, что там (на Западе - прим. ред . ) и тогда были люди, а со временем их становилось все больше, кому в душе на самом деле нравится фашизм, нацизм. Сегодня, можно сказать, идет вырождение европейского и американского сообществ. Это проявляется и в легализации однополых браков, и во многом другом. Именно поэтому 100 парламентариев Европейского союза выступили с призывом отказаться вообще от празднования Дня Победы. Нежелание праздновать то, что произошло 9 мая 1945 года, глубоко заложено у многих на Западе.
Недавно премьер-министр Украины Арсений Яценюк заявил, что сталинский СССР вместе с гитлеровской Германией несет равную ответственность за развязывание Второй мировой войны. Такие эпатажные заявления объясняются, с вашей точки зрения, исключительно современной политикой или для их обоснования можно найти аргументы из истории?
Надо понимать, что такие люди, как Яценюк, работают в интересах Америки. Посмотрите на таких украинских политиков, как Порошенко, Яценюк или Яресько (Наталья Яресько - министр финансов Украины - прим. ред . ). Их всех еще 15 - 20 лет назад пригласили в Америку. Учили там, внушили свой подход, в том числе и к нашей истории. Я думаю, что тот же премьер-министр Украины прекрасно понимает, как все происходило накануне войны на самом деле, но он вынужден говорить то, что от него требуют его покровители в США, Отсюда такие его абсурдные заявления, как слова о нападении СССР на Германию, хотя мы с ним жили в одной стране, Яценюк отлично знает, что это Германия напала на Советский Союз, а никак не наоборот. Кто же оккупировал Украину? Разве не германские нацисты?
Главы государств и правительств союзников СССР во Второй мировой войне - США, Великобритании и Франции - отказались приехать в Москву на празднование 70-летия Победы. В чем, на ваш взгляд, причина этого демарша? Значит ли это, что Запад перестал скрывать свое истинное отношение и к бывшему СССР, и к современной России, по сути, объявив, что считает нашу страну своим врагом?
Объясняя причины отказа приезжать 9 Мая в Москву, наши оппоненты приводят один довод - о том, что мы Крым вроде как захватили. Но истина состоит в том, что российское руководство выполнило волю населения Крыма, четко выраженную на прошедшем там прошлой весной референдуме, не говоря уже о том, что Крым всегда был в составе Советского Союза, в составе России. Передача его Хрущевым Украине, как сейчас уже точно установлено, была незаконной. Повторю: Крым присоединен к России в результате легитимных процедур - референдума и других мероприятий.
«РАЗГОВОРЫ О ТОМ, ЧТО В ВЕЛИКУЮ ОТЕЧЕСТВЕННУЮ ПОБЕДИЛИ ВОПРЕКИ СТАЛИНУ, ОПРОВЕРГАЕТ САМА ЖИЗНЬ»
Кое-кто сравнивает присоединение Крыма с событиями 1939 - 1940 годов, когда в состав СССР вошли западные области Украины и Белоруссии, а также Прибалтика. Все это некоторые историки и политики называют оккупацией. Какова ваша оценка событий, происходивших накануне Великой Отечественной войны?
Надо учитывать, что, помимо всего прочего, существуют геополитические интересы. После заключения договора о ненападении с Германией остро стоял вопрос обеспечения безопасности западных областей Советского Союза. Напомню, что верховные советы республик Прибалтики сами приняли решение о присоединении к Советскому Союзу. СССР их принял прежде всего по геополитическим соображениям. Потому что если бы мы не заняли эти территории, то их захватили бы немцы. Ну а что касается Белоруссии и Украины, то там речь шла о защите наших родных братьев - белорусов, украинцев. Их место по определению было в составе Советского Союза. Кроме того, была отодвинута дальше на запад граница СССР. Мы получили больший простор для обороны страны. Так что те решения были оправданны со всех точек зрения.
Уважаемый Махмут-ага, с великим праздником вас, а в вашем лице всех ветеранов! В недавнем эфире одной из радиостанций ультралиберального толка прозвучал тезис о том, что наши солдаты, громя врага на его территории, не чурались, как говорится, оттянуться по полной - насиловали, издевались над немками. Мой покойный отец, от звонка до звонка прошедший войну, не упоминал об этом. Могло ли быть такое или это измышления псевдоисториков? (Дауд)
Когда говорят о выводах некоторых историков, то я бы сказал, что это никакие не историки. Сейчас многие люди, которые в Советском Союзе занимались политработой, чтобы бомжами себя не называть, называют себя историками. К сожалению, за то, чтобы писать правду о Великой Отечественной войне, денег никто не платит. В том числе и у нас. А вот за границей таким горе-историкам за эту ложь платят и платят неплохо. Вот они всякую мерзость и распространяют.
Я не хочу сказать, что бойцы Красной армии вообще не совершали преступлений во время войны. Отдельные случаи таких моральных проступков со стороны наших солдат, конечно, были. Но был и приказ верховного главнокомандующего запретить любые проявления насилия к гражданскому населению Германии, к немецкому народу было приказано относиться хорошо. Когда Илья Эренбург написал статью в «Правде» «Убей немца», посвященную необходимости мстить всем немцам, Сталин сказал, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский остается. С самого верха было приказано относиться гуманно к местному населению, были и соответствующие приказы командующих округов. Каждый случай расследовался, ни один факт преступлений не остался безнаказанным. Повторю: отдельные случаи насилия были, но их не сравнить с теми зверствами, которые творили немцы на нашей земле.
Ответьте, пожалуйста, на вопрос о роли Сталина в войне. Как вы относитесь к очень модным в определенных кругах фантазиям, что народ СССР победил вопреки главнокомандующему? Разве боевое подразделение может существовать, не говоря о том, чтобы воевать и побеждать, без командира? (Ильнур)
Убедительный ответ на этот вопрос можно получить из истории. Причем не только из истории Великой Отечественной войны. После победы в войне 1812 года так сложилось, что Россия едва ли не во всех своих войнах терпела поражения - и в Крымской войне, и в Русско-японской, и в Первой мировой войне. На мой взгляд, причина во многом состоит в том, что во главе государства, а значит, и армии все эти годы стояли не слишком грамотные руководители. Ни один народ не может не то что победить, но даже более-менее согласованно действовать в условиях войны, если им кто-то не будет грамотно руководить. Поэтому разговоры о том, что в Великую Отечественную победили не благодаря, а вопреки Сталину, опровергает сама жизнь. Во время войны ни одно решение без согласования с верховным главнокомандующем не могло быть принято. Поэтому и Сталин, и в целом верховное главнокомандование сыграли свою роль. Командующие округов, фронтов тоже сыграли ее на своем месте, а каждый солдат - на своем. Великая Отечественная война кончилась победой, а не поражением, как Крымская или Русско-японская. Этот факт и говорит об истинной роли в том числе и верховного главнокомандующего.
В ЧИСЛО СОВЕТСКИХ ПОТЕРЬ ВКЛЮЧИЛИ ДАЖЕ ВЛАСОВЦЕВ С БАНДЕРОВЦАМИ
Вы участвовали в работе комиссии по подсчету жертв, принесенных народами СССР во время Великой Отечественной войны. В чем, на ваш взгляд, причина того, что и в современной России до сих пор не дана официальная оценка потерь Советского Союза?
Ненормально, что наше правительство до сих пор не отчиталось перед народом за ту войну - о том, какие потери мы тогда понесли. Правда, было официальное сообщение минобороны. Я возглавлял комиссию министерства обороны по потерям в Великой Отечественной войне. Мы считали в основном военнослужащих. Однако потерями вооруженных сил невозможно заниматься без оценки потерь страны в целом. В какой-то степени мы занимались и жертвами среди гражданского населения.
Этот вопрос также является предметом спекуляций и даже фальсификаций. Подсчитывая потери Вооруженных сил СССР в войне, мы брали в расчет донесения командования фронтов, данные военкоматов и госпиталей. Проверяли эти данные. Например, исключили из числа потерь 900 тысяч военнослужащих, которые не погибли в первые месяцы войны, а оказались в партизанах. Когда освобождали Смоленскую область, Белоруссию, этих людей заново призвали в армию. Они остались живы, поэтому к потерям их не отнесли.
Еще один очень трудный момент. У нас около 2,5 миллионов человек погибли в лагерях. Речь идет о советских военнопленных, оказавшихся у немцев. Если бы мы хотели соревноваться по потерям с Германией, то мы бы также могли поступать с немцами, но почти все их пленные, кроме скончавшихся от тяжелых болезней, были живыми возвращены в Германию.
 |
| С первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым |
Более того, мы включили в число советских потерь в Великой Отечественной войне в том числе погибших власовцев и бандеровцев. Хотя я ставил вопрос о том, чтобы в случае опубликования реального числа потерь по линии правительства России в их число не включались те граждане СССР, которые воевали против нас. Таких людей следовало бы засчитать в потери противника. Но пока они засчитываются как наши.
Над подведением окончательных итогов по потерям в Великой Отечественной войне надо еще работать. В целом озвученные цифры жертв войны из числа советских граждан соответствуют действительности. Примерно 26,5 миллионов человек составили общие людские потери нашей страны в войне. Из их числа 8,6 миллиона - это число погибших военнослужащих.
«МОЖНО НЕ СОГЛАШАТЬСЯ С ВЕТЕРАНАМИ, НО ВЫСЛУШАТЬ ИХ МЫ ОБЯЗАНЫ»
В таких больших потерях некоторые склонны винить знаменитых советских военачальников. Взять хотя бы книгу Николая Никулина «Воспоминания о войне». Он, как и вы, 1923 года рождения, воевал на передовой. Кроме всего прочего, этот автор приводит неприглядные факты об отношении офицеров к солдатам, жестко критикует маршала Жукова за его готовность без счета жертвовать жизнями подчиненных. Дайте вашу оценку этой книге. (Наиль)
Я считаю, что в таких воспоминаниях проявляется разное отношение к своей стране. Когда некоторые люди не принимают нашу Победу, они могут что угодно придумать. Общие наши потери за войну говорят сами за себя. Очень неудачно сложилось начало войны в результате нападения Германии. Нельзя отрицать факты больших потерь, особенно в первой половине войны. Однако также нельзя отрицать и того, что есть люди, которые в целом враждебно относятся к нашей стране. Они придумывают многие вещи. В итоге появляются предвзятые книги или кинофильмы. Вот, например, под руководством Михаила Швыдкого, бывшего тогда министром культуры, так называемые эксперты обсуждали фильм «Штрафбат». Конечно, фильм этот ни имеет никакого отношения к тому, что было на войне. Но ведь тогда собрали одних киношников. Еще есть живые свидетели, например, генерал Александр Васильевич Пыльцын, который сам воевал в штрафном батальоне. Никого из этих реальных участников войны, бойцов штрафбата, не пригласили на обсуждение. Если бы была заинтересованность в том, чтобы выяснить, как все обстояло на самом деле, следовало бы поинтересоваться мнением живых свидетелей. Можно не соглашаться с ветеранами или во всяком случае соглашаться не во всем, но выслушать их мы обязаны, если, конечно, хотим узнать правду о войне.
Я обсуждал эти вопросы с Никитой Михалковым, когда была премьера «Утомленных солнцем-2». Он спросил: что, разве не было случаев, когда из-за разгильдяйства погибла рота курсантов или когда по мосту шли наши войска и этот мост взорвали свои? Я говорил, что было и такое, и еще похуже, но если бы война состояла только из наших поражений, неудач и неумелых действий, то мы никак не смогли бы прийти к победе. Почему-то не очень принято в современных книгах или кинофильмах показывать профессионализм, умелые действия и доблесть наших людей во время Великой Отечественной войны. Однако без них мы не смогли бы победить.
Хорошими ли воинами были немцы во время Великой Отечественной войны? Как вы оцениваете их военачальников с точки зрения стратегии и тактики?
Как подчас изображают? Немцы и их полководцы все делали правильно, генералы у них были умные, а наши - бестолковые, но вдруг мы победили. Так не могло быть и не было. Только за деньги можно говорить такие вещи.
Махмут Ахметович, как вы считаете, кто был у нас самым талантливым военачальником Великой Отечественной войны?
Выдающихся полководцев много было. Наверное, наиболее колоритными были Жуков, Рокоссовский, Конев, Василевский...
 |
| С премьер-министром Дмитрием Медведевым на встрече с китайскими ветеранами |
«МНОГО ТАТАР ХОРОШО ПОКАЗАЛИ СЕБЯ В БОЯХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ»
Когда, наконец, будет сказана правда о воинском подвиге Гази Загитова и Григория Булатова, поднявших Красное Знамя победы над Рейхстагом еще 30 апреля 1945 года? (Ришат)
Сейчас то же самое говорят и о лейтенанте Алексее Бересте, который совместно с Егоровым и Кантарией участвовал в водружении знамени над Рейхстагом. Также есть информация о подвиге Загитова из Татарстана. Все они действительно участвовали в штурме Рейхстага в составе 3-й армии. В разных местах этого огромного здания разные люди водружали знамена. Но именно в том месте, где командованием было приказано водрузить Знамя Победы, это сделали те люди, которые в итоге и вошли в историю.
На постсоветском пространстве идет процесс реабилитации коллаборационистов из числа представителей ряда народов СССР, пошедших на службу в ряды вермахта воевать против своей страны. Как противостоять героизации и романтизации предателей? (Раис Сулейманов)
Если сравнивать, то, например, американцы во время войны всех своих граждан японского происхождения (даже если у них хотя бы одна восьмая крови была японской) посадили в лагеря без всяких к тому причин, чтобы они не смогли навредить Америке. Об этом не говорят, как и одругих таких же случаях в разных странах. Зато много говорят о респрессированных малых народах в СССР. Но если взять в процентном отношении, то побольше предателей было среди русских или среди украинцев. Бандеровцы, например, все время воевали на стороне немцев. Но с большими народами поступать так же, как с малыми, не могли. К тому же те же украинцы в большинстве своем воевали на нашей стороне и воевали хорошо. При этом, я думаю, выселять целые народы не было никакой надобности.
Были у вас интересные, запоминающиеся встречи с земляками-татарами во время войны? Какими воинами были наши земляки? (Ринат)
Было много таких встреч. У нас был командир 36-й бригады генерал Альбиков и много других татар, которые хорошо показали себя в боях Великой Отечественной. Широко известен, например, генерал Якуб Чанышев - знаменитый военачальник, татарин по национальности.
«ИЗ СЧАСТЛИВЫХ МОМЕНТОВ ВОЙНЫ ДЛЯ МЕНЯ САМЫЙ ГРАНДИОЗНЫЙ - ЭТО ДЕНЬ ПОБЕДЫ»
Махмут Ахметович, что вы сегодня, 70 лет спустя, вспоминаете о войне? Какие моменты вам запомнились больше всего?
Во время войны я тяжелее всего переносил бомбежки авиационные. Когда идешь с автоматом или винтовкой на противника, а противник - на тебя, то здесь либо ты его, либо он тебя. Если займешь в качестве укрытия воронку от артиллерийского снаряда, то по теории вероятности в нее другой снаряд уже не может попасть. А когда бомбят со свистом и визгом «Мессершмитты», то чувствуешь себя совершенно беспомощным. Он стреляет, а ты ничего не можешь сделать.
Из счастливых моментов войны для меня самый грандиозный - это День Победы...
- Где вы его встретили?
Наша 5-я армия после взятия Кенигсберга была переведена на Дальний Восток. 9 апреля 1945 года мы взяли Кенигсберг, после чего поехали на восток. День Победы встречали в глубоком тылу, стоя в железнодорожном тупике. Ехали воевать с японцами.
- Как вы считаете, сегодня мы и наша армия готовы к большой войне?
Я во всех деталях не знаком с нынешним состоянием Вооруженных сил России. Однако уверен в том, что и современная Российская армия будет при всех обстоятельствах до конца стоять на страже безопасности страны.
Насколько, на ваш взгляд, вероятно втягивание России в возможный большой военный конфликт, связанный с событиями на Украине? (Гарайшин)
Какая сложится геополитическая и военная обстановка, какой будет следующая война, в которой придется участвовать России, сегодня сказать сложно. В любом случае повторю: у меня есть уверенность в том, что наша армия сумеет, как и в прошлую войну, постоять за свою Родину.
- Махмут Ахметович, большое спасибо за ответы на вопросы наших читателей. Еще раз с праздиком вас!
Справка
Гареев Махмут Ахметович родился 23 июля 1923 года в Челябинске в татарской семье. Окончил Ташкентское Краснознаменное пехотное училище им. Ленина (1941), Военную академию им. Фрунзе (1950), Военную академию генерального штаба (1959).
В 1939 году добровольцем ушел в РККА.
1941 - 1942 - командовал взводом в Среднеазиатском военном округе, учился на высших стрелково-тактических курсах усовершенствования командного состава пехоты «Выстрел».
С декабря 1942 года - участник Великой Отечественной войны. Воевал на Западном и 3-м Белорусском фронтах. Был заместителем командира стрелкового батальона, помощником, заместителем начальника и начальником оперативной части штаба стрелковой бригады, с июня 1944 года - офицер штаба 45-го стрелкового корпуса. В 1942 году в боях под Ржевом был ранен, в 1944 году снова был ранен в голову.
В феврале 1945 года направлен на Дальний Восток старшим офицером оперативного отдела штаба 5-й армии. В ее составе на 1-м Дальневосточном фронте сражался в ходе советско-японской войны.
До 1947 года продолжал службу в штабе 5-й армии в Дальневосточном военном округе.
1950 - 1957 - начальник штаба полка, старший офицер оперативного управления штаба Белорусского военного округа, командир 307-го гвардейского учебного мотострелкового полка в 45-й учебной танковой дивизии Белорусского военного округа, начальник штаба 120-й гвардейской мотострелковой дивизии.
С 1959 года - заместитель командира дивизии, командир мотострелковой и танковой дивизий, начальник штаба 28-й общевойсковой армии в Белорусском военном округе.
1970 - 1971 - г лавный военный советник в Объединенной Арабской Республике.
1971 - 1974 - начальник штаба Уральского военного округа.
1974 - 1984 - начальник военно-научного управления генерального штаба, заместитель начальника главного оперативного управления генерального штаба.
1984 - 1989 - заместитель начальника генерального штаба Вооруженных сил СССР.
1989 - 1990 - г лавный военный советник в Афганистане после вывода оттуда ограниченного контингента советских войск. Играл большую роль в планировании боевых операций правительственных войск президента Наджибуллы.
1990 - 1992 - военный советник - инспектор группы генеральных инспекторов министерства обороны СССР.
С 1992 года - в отставке.
Заместитель председателя общественного совета при министерстве обороны РФ, заместитель председателя общественного совета при председателе военно-промышленной комиссии при правительстве РФ. С момента создания в 1993 году Академии военных наук РФ является ее президентом.
Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом Трудового Красного Знамени, тремя орденами Красной Звезды, орденами «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» II и III степени, медалями, а также иностранными орденами и медалями. В 2013 году награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени.
Генерал армии Махмут Гареев по праву считается старейшиной офицерского корпуса России. Его первой войной стала Великая Отечественная. Второй — Советско-японская. Третьей — Война на истощение между Египтом и Израилем, где он служил военным советником. Четвертой — война в Афганистане. Накануне своего 95-летия прославленный военачальник нашел время, чтобы дать интервью «АиФ».
Сергей Осипов, «АиФ»: — Махмут Ахметович, ваша военная биография началась в Узбекистане. Но как вас, татарина с Урала, туда занесло?
Махмут Гареев : — Я действительно родился в Челябинске в многодетной татарской семье. Нас, детей, было 8 человек. Потом переехали в Омск. Но в начале 30-х годов в стране была страшная безработица. В поисках лучшей доли отец решил перевезти семью в Среднюю Азию, где, по слухам, жить было более сытно. Но сперва в Ташкент на разведку послали моего старшего брата. Он оттуда написал: приезжайте, здесь какую палку в землю ни воткни, всё вырастет. Семья собралась и поехала. Тогда, кстати, вышло постановление Совнаркома, чтобы татарских и башкирских переселенцев целевым образом направляли в Среднюю Азию. Общие тюркские языки и все такое. Так что почти во всех советских учреждениях Узбекистана и других республик татар много было. Одна из моих сестер, например, 40 лет проработала учительницей в узбекском кишлаке.
Перед уходом на фронт 1941 г. с отцом. Фото: Из личного архива / Махмут Гареев
Семья осела в древнем городе Карши. Я учился сперва в узбекской школе, потом в русской. А в семье говорили по-татарски, так что я с детства был полиглотом. И хотел в армии служить. Много читал про великих русских полководцев — Суворова , Кутузова , хотел быть похожим на них. Да и жизнь в Узбекистане была военная. На город, где мы жили, регулярно нападали басмачи. Они приходили из Афганистана, где хозяйничали англичане, которые через них стремились дестабилизировать обстановку в СССР. Басмачи убивали коммунистов, совслужащих, вырезали семьи, в которых дети учились в русских школах. Забегая вперед, скажу, что басмачество кончилось раз и навсегда после 22 июня 1941 года. СССР и Англия стали союзниками — и как отрезало!
Так вот, в городе Карши, где жила моя семья, для защиты от басмачей стоял 82-й кавалерийский полк. Я повадился ходить туда, играл в духовом оркестре. Сперва на альте, потом на баритоне — такой большой медной трубе. Красноармейцы меня за это кормили, а это какая-никакая помощь семье. Ну и стал воспитанником полка вместе с несколькими такими же мальчишками, как и я.
Чуть позднее 10 из нас написали заявление в военкомат. В начале 1941 года нас направили в Ташкентское пехотное училище. Им тогда командовал генерал Петров , который позднее прославился при обороне Одессы и Севастополя. Учиться пришлось недолго. 22 июня приходим с полевых занятий, кто пулемет на себе тащит, кто станок пулеметный, а нас вместо обеда строят на плацу. Через репродуктор слушаем выступление Молотова. Война началась...
В ноябре нас выпустили из училища в должности командиров взводов и направили сразу на фронт под Москву. Многие из нашего выпуска попали в 316-ю дивизию, ставшую потом Панфиловской, а меня направили в 120-ю отдельную стрелковую бригаду. Как добирался до прифронтовой Москвы — отдельная история. 50-60 километров то пешком, то на попутках. Далее — ползком на пузе, поскольку предназначенный мне 3-й батальон вел бой в окружении. Добрался. Навстречу — старшина с перевязанной рукой. Ни одного офицера в строю не осталось, да и бойцов человек 40 при штатной численности 400 человек. Командовал батальоном этот старшина, получил ранение, сдал мне дела и отбыл в медсанбат. Так что первая моя должность на войне — комбат. Был я им, правда, недолго, пока не прибыл более опытный офицер, капитан Губкин . Я получил 1-ю роту. А взводом так ни разу и не покомандовал.
С боевыми товарищами, 1 мая 1945-о г. Фото: Из личного архива / Махмут Гареев
— Что самое страшное на войне?
— Самое страшное — это не когда стреляют. Самое страшное — это весна и осень. Днем солнце пригреет, земля оттает, сделается мокрой. Если надо идти в атаку и немцы нас огнем к земле прижмут — вот тогда беда! Плюхнешься в лужу или залитую водой воронку. И часами головы не поднять. Лежишь на раскисшей земле и медленно замерзаешь.
— И как спасались?
— Водкой спасались. Правда, ее выдавали только зимой и поздней осенью. Только водкой от холода и спасались. На случай, если 100 граммов старшина выдать не успеет, когда была возможность перед боем запасались в военторге тройным одеколоном. Тоже выручало...
— Помните, как в первый раз ранило?
— А как же! Дело было в августе 1942-го. Шел в атаку у деревни Варганово Калужской области. Сейчас ее уже нет на карте. В правой руке граната, в левой пистолет. Вот в левую-то руку между большим и указательным пальцем немецкая пуля и попала. Прошла через ладонь, кость не задета. Я думал, обойдется, но через 2 дня ладонь стала распухать. Пошел ночью в армейский госпиталь неподалёку. Хирурги там злые, по трое суток не спали, и сразу говорят: отвоевался! Сейчас кисть отрежем, чтобы гангрены не было. У них, в госпиталях, хорошим показателем считался большой поток раненых. Если бы мне кисть сразу отрезали, я бы 15 дней пролечился — и до свидания. Но я от ампутации отказался и показатели госпиталю испортил!
Ладно, шучу, не испортил. Выручила меня старушка — хирургическая сестра. Идёт, говорит, утром санитарный эшелон на Рязань, ступай на станцию, я тебя запишу. Полтора месяца лечился, но руку сохранил. После, в 43-м, был осколок в голову, потом были пуля в левую ногу, сыпной тиф в Манчжурии во время войны с Японией, контузия в Афганистане в 1990-м...
Афган, 1989 г. Фото: Из личного архива / Махмут Гареев
— Так ведь Ограниченный контингент вроде бы в 89-м вывели.
— Контингент-то вывели, а я остался — главным военным советником при президенте Наджибулле . А контузило меня при таких обстоятельствах. Выехали из советского посольства на бронированном УАЗе. Видимо, талибы это дело засекли. На окраине Кабула рядом с машиной разорвался снаряд. Контузия, никакой храбрости мне на этот раз не потребовалось. Зато потом такие времена настали, что храбрость надо было проявлять в мирной жизни. И в своей стороне, а не в Афганской.
— В смысле?
— В смысле, чтобы Советский Союз от распада спасти. При определенных условиях это было можно сделать. Это я вам как бывший замначальника Генерального штаба говорю!
Махмут Гареев. Фото: / Сергей Осипов
Президент Академии военных наук генерал армии Махмут Гареев / Фото: http://www.marshals-victory.senat.org
Опыт Великой Отечественной войны, локальных войн и военных конфликтов нашего времени ценен для армии сегодня и, несомненно, будет ценен завтра. Только осваивать его надо творчески, с учётом прошлых уроков и тенденций развития военного дела. Так считает фронтовик, президент Академии военных наук генерал армии Махмут Гареев .
– Махмут Ахметович, продолжая начатый в предыдущем номере «Красной звезды» разговор о необходимости максимально приближать условия подготовки войск к условиям реального боя, хотелось бы узнать, как с точки зрения человека, прошедшего не одну войну, автора многих научных трудов, касающихся военной сферы, должен выглядеть этот процесс на практике.
– Прежде всего нельзя не заметить, об этом, кстати, не без тревоги говорят и те, кто уже составляет «методички» по войне с русскими, что процесс подготовки наших Вооружённых Сил в последние годы приобрёл небывалую интенсивность. Благодаря усилиям военного руководства страны учения и манёвры, в том числе крупномасштабные, стали неотъемлемой частью жизнедеятельности армии и флота. Причём проходят они, как это и должно быть, без лишних условностей.
В то же время, говоря о методах работы командования и штабов, хотелось бы обратить внимание и на встречающийся порой формализм – длительные и пространные доклады оценки обстановки и предложений по решению, заслушивание решений и указаний по взаимодействию и обеспечению операций. В них, как правило, много общих теоретических положений, но мало того, что относится к конкретному делу.
Причём, как ни парадоксально это звучит, подобный формализм нередко имеет, так сказать, научную подоплёку. Например, если строго следовать методической разработке одной из академий по морально- психологическому обеспечению боя, то заместитель командира по работе с личным составом за два часа до ввода полка в бой должен доложить следующие предложения командиру: «Задачами морально-психологического обеспечения наступательного боя определить: актуализацию у личного состава патриотических чувств, верности воинскому долгу, стремления отстоять интересы российского народа и разгромить агрессора..., создание условий для поддержания позитивных эмоциональных состояний...; для полковой артиллерийской группы – актуализацию готовности личного состава к эффективной поддержке наступающих войск...» и т.д., и т.п.
Теперь представьте себе, что вы командир полка и вам за два часа до вступления в бой предлагается «оптимизировать» и «актуализировать» готовность личного состава. Как вы себе это представляете?
Или, скажем, вот такая картина: начальник связи сидит и сочиняет проект указаний, которые должен дать ему начальник штаба… Как это выглядело бы в реальной боевой обстановке? И вообще, какой смысл в такой работе? Говорят: «Так положено».
К сожалению, и в некоторых наших уставных документах больше внимания уделяется не рекомендациям командиру и штабу по организации боя, а изложению структуры и содержания основных боевых документов. Получается, что мы изначально готовим не командира или начальника рода войск, организатора боя, а в лучшем случае – штабного офицера, умеющего изготовлять документы.
Ни во время Великой Отечественной войны, ни в ходе боевых действий в Афганистане или в Чечне не было такого, чтобы большая группа генералов, офицеров выходила на передний край и на виду у противника часами занималась отдачей боевого приказа или организацией взаимодействия. Не увидите вы ничего подобного и сейчас в Сирии. В боевой обстановке это просто невозможно. На учениях же, к сожалению, приходилось наблюдать и такое.
При подобных формально-бюрократических методах работы командования и штабов, когда управленческая деятельность сама по себе, а действия войск сами по себе, процесс управления войсками выхолащивается, омертвляется, начинает функционировать на холостом ходу.
– Что, по вашему мнению, в этой связи можно посоветовать нашим офицерам, которые сегодня на полях учений на практике постигают секреты управленческой деятельности в боевых условиях?
– Думаю, любому офицеру было бы полезно ещё и ещё раз внимательно приглядеться к тому, как в боевой обстановке действовали Георгий Константинович Жуков, Константин Константинович Рокоссовский, Иван Данилович Черняховский, Павел Иванович Батов, Николай Иванович Крылов и другие наши известные военачальники. То есть, прежде чем отказываться от опыта Великой Отечественной войны, в ряде вопросов, может быть, надо ещё к нему приблизиться, глубже понять истины, проверенные боем, а потом уже идти дальше.
Например, сильнейшими сторонами полководческой деятельности Черняховского были его деловитость, конкретность и умение тщательно подготовить операцию, организовать взаимодействие, все виды оперативного, тылового, технического обеспечения и добиться уяснения командирами всех степеней, всем личным составом последовательности выполнения поставленных задач. После принятия решения и доведения задач до подчинённых он всецело сосредоточивался на этой работе.
«Процесс подготовки наших Вооружённых Сил в последние годы приобрёл небывалую интенсивность»
Вообще вся деятельность командиров была нацелена на проведение в жизнь замысла боя, операции. При этом учитывались тончайшие особенности обстановки, а методы организации боевых действий были настолько конкретны и предметны, что не оставалось места для формализма. Делалось только то, что было нужно для успешного выполнения поставленной задачи. В частности, мы, фронтовики, чётко понимали: самыми главными, решающими для успешного прорыва обороны противника являются два важнейших условия - тщательная разведка системы его обороны и огневых средств и надёжное подавление выявленных целей огнём артиллерии и ударами авиации. Более того, несколько утрируя эту проблему, замечу: если две эти задачи были решены, то даже при не очень организованной атаке достигалось успешное продвижение войск.
Разумеется, здесь речь не идёт о какой-либо недооценке необходимости успешных действий пехоты, танков и других родов войск. Без этого невозможно в полной мере использовать и результаты огневого поражения противника. Однако верно и то, что никакая стройная и «красивая» атака не позволит преодолеть его сопротивление, если не подавлены огневые средства.
– Но военное дело, как известно, не стоит на месте. Появляются качественно новые образцы вооружения, совершенствуются формы и методы боевых действий, способы защиты войск. Насколько применим в этих условиях опыт минувшей войны?
– А я и не говорю, что нужно учить армию тому, что было в прошлой войне. Понятно, что и её вооружение, и обучение должны осуществляться с учётом характера войн и военных конфликтов будущего. Но не могут устареть сам подход к решению оперативно-тактических задач, предполагающий широкое творчество, конкретную организаторскую работу, умение обучать войска именно тому, что от них может потребоваться в боевой обстановке, и многое другое, что определяет суть военного искусства, в котором есть если не «вечные», то очень долго живущие истины, выстраданные многими поколениями защитников Отечества.
В принципе опыт любой войны никогда полностью не устаревает и устареть не может. Если, конечно, рассматривать его не как объект копирования и слепого подражания, а как сгусток военной мудрости, где интегрируется всё позитивное и негативное, что было в прошлой военной практике, и вытекающие из этого закономерности развития военного дела. В истории не раз после большой или локальной войны пытались представить дело таким образом, что от прежнего военного искусства ничего не осталось. Но следующая война, порождая новые способы ведения вооружённой борьбы, сохраняла и немало прежних. По крайней мере до сих пор в истории ещё не было такой войны, которая бы перечеркнула всё, что было в военном искусстве до этого.
Для использования в будущем нужен не просто состоявшийся опыт, не то, что лежит на поверхности. Нужно изучать те глубинные, подчас скрытые устойчивые процессы и явления, которые имеют возможности дальнейшего развития, проявляют себя порою в новых, совершенно других формах, чем это было в предшествующей войне.
– Вместе с тем, как свидетельствует история, это отмечается и в ваших военно-исторических трудах, каждая последующая война всё меньше сохраняет элементы старого и всё больше порождает новое…
– Поэтому и требуется критический, творческий подход к опыту любой войны – афганской, чеченской и других. Ведь везде в немалой степени использовался опыт Великой Отечественной войны. Особенно в части, касающейся подготовки подразделений к выполнению конкретной боевой задачи. Вместе с тем было выработано и много новых приёмов ведения боевых действий, скажем, в специфических условиях горно-пустынной местности.
Опыт Великой Отечественной и других войн показывает, что глубокие теоретические знания и творческое их применение помогают командиру лучше видеть общую связь происходящих явлений и увереннее ориентироваться в обстановке. В то же время важно, чтобы командир, не сковывая себя общей теоретической схемой, стремился глубже проникать в суть реально сложившейся обстановки, уловить её выгодные и невыгодные особенности и, исходя из их анализа, находил оригинальные решения и способы действий, в наибольшей степени соответствующие конкретным условиям обстановки и поставленной боевой задаче. Не случайно именно максимальная степень соответствия решений и действий командующих, командиров и войск конкретным условиям обстановки даёт о себе знать на протяжении всей истории с такой устойчивой закономерностью. В этом выражается суть военного искусства, определяющая наиболее существенные и устойчивые связи, соотношение объективных и субъективных факторов, внутренние движущие силы и основные причины побед и поражений.
Самый большой враг военного искусства – шаблон и схематизм. К сожалению, эту истину мы после войны стали забывать, и хорошо, что в последнее время в военном ведомстве, насколько я могу судить, возрождается понимание её непреходящей ценности. Впрочем, об этом свидетельствуют и многочисленные мероприятия боевой и оперативной подготовки, которые проходят в нестандартной обстановке. Несомненно, и в данном случае играет свою роль творческое применение опыта Великой Отечественной и других войн. Обращаясь к нему, мы каждый раз находим что-то такое, что побуждает к более глубокому осмыслению происходящего в военном деле и способствует более отчётливому видению путей его развития.
«Военное сотрудничество, в том числе со странами НАТО, может принести пользу, если оно будет осуществляться путём обмена и взаимного обогащения опытом»
– Махмут Ахметович, а если завтра война? Каким вам, учёному и практику, видится её характер и какие требования к военным кадрам она предъявит?
– Ну, будем надеяться, что подобное не случится. Тем не менее мы люди военные и должны быть готовы ко всему. Что же касается операций и боевых действий будущего, то можно предположить, что они будут отличаться возросшим размахом, участием в них разнородных сил, оснащённых разнообразной сложной боевой техникой, высокой динамичностью и манёвренностью, отсутствием сплошных фронтов, резким и быстрым изменением обстановки, ожесточённой борьбой за захват и удержание инициативы и сильным радиоэлектронным противоборством. Всё это значительно усложнит управление войсками и силами флотов.
При больших скоростях ракет, авиации, повышенной подвижности войск, особенно в системе Стратегических ядерных сил, ПВО, ВВС, управленческая боевая деятельность потребует реализации заранее разработанных вариантов решений, программирования и моделирования предстоящих боевых действий. Высокий уровень планирования операций и боевых действий станет главной предпосылкой успешного управления войсками и силами.
Как известно, автоматизация, компьютеризация управления требуют совершенствования не только структуры органов управления, но и форм и методов работы командования и штабов. В частности, новейшие достижения науки свидетельствуют о том, что система управления в целом может быть эффективной только в том случае, если будет развиваться как по вертикали, так и по горизонтали.
Это означает, что при соблюдении в целом принципа единоначалия требуется всемерное расширение фронта работы, предоставление больших прав штабам, начальникам родов войск, служб. Они должны решать многие вопросы самостоятельно, согласуя их с общевойсковым штабом и между собой, так как при крайне ограниченном времени и быстром развитии событий командующий уже не в состоянии лично решать все важнейшие вопросы подготовки и ведения операции, как это было в прошлом. Нужна значительно большая инициативность и самостоятельность во всех звеньях. Понятно, что эти качества нужно вырабатывать ещё в мирное время, закладывать соответствующие положения в общевоинские уставы.
Поэтому так важно заранее предвидеть изменения характера вооружённой борьбы, новые требования к системе управления, и с учётом именно этих объективных факторов, а не подспудных соображений определять оргструктуру, права и задачи органов управления, решительно избавляясь от негативных проявлений прошлого и максимально полно используя современный положительный опыт, накопленный в России, США, Китае и вооружённых силах других стран.
– То есть, чураться зарубежного опыта тоже не надо?
– Более того, исходя из опыта антитеррористических операций, локальных войн, возникающих общих угроз, нельзя исключать, что нашим армиям и в будущем придётся сотрудничать и совместно решать военные задачи. В Сирии, например, уже сейчас это даёт о себе знать. А это потребует определённой совместимости систем военного управления наших стран. Именно поэтому очень важно не противопоставлять и не абсолютизировать ту или иную систему управления, а совершенствовать их с учётом взаимного опыта и перспектив развития характера вооружённой борьбы.
В последнее время, когда на фоне американского технологического превосходства в войне против заведомо слабых противников блеск военного искусства тускнеет, развёрнута информационно-дезинформационная кампания с целью изобразить, что традиционно русские, немецкие, французские военные школы, основанные на богатейшем опыте ведения больших войн и идеях передовых для своего времени военных мыслителей – таких как Суворов, Милютин, Драгомиров, Брусилов, Фрунзе, Тухачевский, Свечин, Жуков, Василевский или Шарнгорст, Мольтке, Людендорф, Фош, Кейтель, Рундштедт, Манштейн, Гудериан, – изжили себя. Теперь, по мнению апологетов «виртуальных» и «асимметричных войн», всё прошлое военное искусство надо похоронить. Утверждается, что «сейчас ушли на второй план личностные качества полководца-воина, способного демонстрировать в бою ратное мастерство, мужество, бесстрашие и отвагу. Штабы и компьютеры разрабатывают стратегию, техника обеспечивает мобильность и натиск... Те же США, обойдясь без гениальных полководцев, выиграли геополитическое сражение в Европе, установили фактический протекторат над Балканами».
Однако без полководцев, людей без их мыслительной деятельности и умения долго ещё невозможно будет обходиться. Те же штабы состоят не только из компьютеров и обслуживающего их персонала. Но как всегда, чрезмерно увлекающиеся люди хотят побыстрее расстаться со всем, что было в прошлом. В связи с этим раздаются призывы ориентироваться на всё возвышающуюся американскую школу как единственно возможную в будущем.
«Самый большой враг военного искусства – шаблон и схематизм»
У американцев действительно многому можно научиться, особенно умению создавать выгодные политические условия для ведения войны, в области высоких технологий. Но пренебрежение к национальному опыту других армий, подгонка военной организации всех стран под натовские стандарты со временем может привести к деградации военного дела. Военное сотрудничество, в том числе со странами НАТО, может принести пользу, если оно будет осуществляться путём обмена и взаимного обогащения опытом, а не путём навязывания или слепого копирования стандартов лишь одной армии без учёта национальных традиций и других особенностей различных стран.
Современные войны ещё более тесно переплетаются с невоенными средствами и формами противоборства. Они оказывают своё влияние и на способы ведения вооружённой борьбы. Эту сторону дела тоже нужно глубже учитывать и осваивать. Президент России Владимир Владимирович Путин в одном из своих выступлений говорил: «...Мы должны обезопасить нашу страну от любых форм военно-политического давления и потенциальной внешней агрессии».
В Сирии, например, сложилась такая обстановка, когда там одновременно участвуют в военных действиях различные государства, преследуя разные цели. Всё это крайне обостряет политическую и военную обстановку. С учётом этого приходится решать и военные задачи.
Чтобы быть на высоте предназначения, наш долг быть готовыми выполнять и эти задачи по обеспечению оборонной безопасности Отечества в более широком плане.
Беседовал Геннадий Миранович.
МОСКВА, газета "Красная звезда"12
размышляет президент Академии военных наук генерал армии Махмут ГАРЕЕВ
Мир меняется, противоречия остаются
Исследование характера будущих войн - коренной вопрос военной науки, ибо только на основе правильной оценки облика вооруженной борьбы будущего можно научно обоснованно определить, какие оборонные задачи предстоит решать российскому государству, какие для этого нужны Вооруженные Силы.
Характер угроз и войн XXI века во многом зависит от того, какими будут мир, расстановка сил на международной арене, место и роль России в новой системе геополитических координат. Рассмотрим фундаментальные обстоятельства, определяющие эти факторы.
Во-первых , это глобализация всех международных политических, социально-экономических, научных, культурных, технологических и информационных процессов. Они таят в себе большой потенциал: как позитивный, так и негативный. Изолироваться или оставаться в стороне от них невозможно. Это то же самое, как если бы кто-то попытался сойти с земного шара... Единственно реальный для России путь - интегрироваться в эти общемировые процессы, стремясь при этом извлечь для себя все полезное и по возможности нейтрализовать отрицательные проявления глобализации.
Во-вторых , военно-политическая обстановка будет определяться стремлением США и ведущих западных стран к доминированию в мире и одновременно объективно действующей тенденцией к многостороннему управлению международными процессами. Такие тенденции не всех устраивают. Многие ведущие государства, и прежде всего Китай, Индия и отчасти стиснутая в рамках НАТО Европа, вряд ли полностью примирятся с монопольным положением одной сверхдержавы, которая уже сейчас начинает злоупотреблять подобным статусом. Делая основную ставку на силовые действия, США под видом борьбы с терроризмом реализуют узкокорыстные национальные интересы, мало считаясь с интересами других стран.
Особенно опасными представляются теория «ограниченного суверенитета» и бесцеремонное силовое вторжение на территории других «неугодных» государств. Тем самым нам как бы дают понять: при определенных условиях такая участь может постигнуть и Россию.
Как реально будут развиваться события в мире - во многом зависит от позиции и политики России. В первую очередь от того, как сложатся ее отношения с США и Китаем. Сегодня много говорят и пишут о неизбежном столкновении этих двух сверхдержав. Но на деле в последнее время не только руководство Китая, но и китайское общество делает все более решительный поворот в сторону сотрудничества с Западом. Главная цель и сокровенная мечта китайского народа, который веками подвергался унижениям и притеснениям со стороны колонизаторов, - создание мощного современного модернизированного государства. А для этого нужны новые технологии, которые можно получить в основном на Западе.
В-третьих , источники противоречий между государствами и народами, конфликтов и войн пока остаются прежними - территориальные претензии, борьба за сырье, межэтнические, социально-политические антагонизмы. Но главными в этом списке в XXI веке будут конкуренция и борьба за энергетические ресурсы. И прежде всего - за нефть, запасы которой при современном уровне потребления все более сокращаются. Именно поэтому США стремятся взять под свой контроль все важнейшие нефтеносные районы мира.
Не стоит идеализировать и кажущуюся монолитность самих Соединенных Штатов. Вот что пишет один из известных американских исследователей И.Валлерстайн: «Выбор, перед которым стоит президент Буш, кажется крайне ограниченным. Вряд ли вызывает сомнение то, что упадок Соединенных Штатов, бесспорного лидера на международной политической сцене, продолжится в ходе последующего десятилетия. Большой вопрос не в том, будет ли американская гегемония ослабевать, а в том, смогут ли Соединенные Штаты изобрести способ элегантного падения с минимальным ущербом для мира и себя ».
Характер угроз и оборонные задачи России
В связи с таким кардинальным изменением расстановки и соотношения сил в мире существенно меняется характер угроз и оборонных задач для России. Тут существует самый большой разброс мнений: от полного отрицания их наличия до объявления чуть ли не всех стран потенциальными противниками. В принципе вопрос о наличии или отсутствии угроз для того или иного государства зависит прежде всего от того, как оно относится к своему суверенитету, какая политика им проводится. Если государство не отстаивает собственные национальные интересы и легко идет на удовлетворение требований других стран, то угрожать ему никто не будет. А вот диаметрально противоположная политика чревата возникновением противоречий с интересами других стран. И если их не удастся разрешить мирным путем, могут возникнуть угрозы. Какие?
Первая группа угроз - это долгосрочная политика определенных международных сил и держав, направленная на лишение России независимости, вмешательство в ее внутренние дела, ущемление экономических и иных национальных интересов.
Вторая группа - возможность применения ядерного вооружения против России, распространение ядерного оружия и других видов ОМП. После агрессии НАТО против Югославии некоторые страны приходят к выводу, что в наше время без ядерного оружия невозможно отстоять независимость страны.
Третья группа - продолжающаяся в мире гонка по качественному совершенствованию вооружений, стремление ведущих держав сделать рывок к созданию доминирующего военно-технического превосходства.
Среди явных внешних угроз - наличие мощных вооруженных группировок, нарушающих баланс сил, и очагов конфликтов у границ РФ и ее союзников, приближение их к России, создание враждебных нам вооруженных формирований и групп террористов в других странах, проникновение их в Чечню и иные районы российской территории. Из внутренних угроз наиболее опасны для нас терроризм, сепаратистские и экстремистские националистические движения, направленные против единства и территориальной целостности России. Причем внутренние конфликты и терроризм нередко подогреваются извне.
Иногда говорят: раз у нас возможности ограничены - нужно пересмотреть и уточнить сам характер угроз. Но угрозы существуют объективно, и если их не удалось нейтрализовать политическими средствами, - отменить их невозможно. В 1941 году И.Сталин, стремясь отсрочить угрозу войны, до последнего момента не решался отдать приказ на приведение войск в боевую готовность. Поэтому такую задачу нашим войскам поставил противник. А сигналом тревоги послужили разрывы вражеских снарядов и бомб на нашей территории.
С учетом всего этого очень важно объективно оценивать сложившееся в мире соотношение сил, положение и возможности современной России. В том числе изыскивать пути обеспечения безопасности, исходя не из отвлеченных риторических пожеланий (как будто мы находимся в том же положении, что и СССР), а из реально сложившейся действительности.
В связи с расширившимся спектром угроз необходимо рассматривать проблемы противодействия им в более широком плане и вести речь не о военной, а об оборонной безопасности страны, как это предусмотрено Конституцией РФ и Федеральным законом «Об обороне». Оборонная безопасность должна обеспечиваться усилиями всего государства и осуществляться по следующим направлениям.
Первое - это предотвращение, локализация и нейтрализация угроз политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными средствами.
Дело в том, что в последние десятилетия мы стали свидетелями того, как в ходе противоборства на международной арене без непосредственного применения вооруженной силы стали рушиться целые государства и коалиции государств. Главной причиной этого стали кризисные явления в тех или иных странах и их внутренняя неустойчивость, усугубленная воздействием внешних факторов.
На современном этапе существенно изменилось соотношение политико-дипломатических, экономических, информационных, психологических и военных средств борьбы на международной арене. Значение и удельный вес невоенных средств значительно возросли. В условиях глобализации последние приобрели более целеустремленный и скоординированный характер, повысились их технологическая оснащенность, масштабы и результативность. Акции такого рода продолжаются и в отношении России.
Вместе с тем для США и России, как и для других стран, появляются новые общие угрозы, которые предопределяют не только противоречия и расхождения, но и некоторые общие, объединяющие интересы. Это прежде всего предотвращение ядерной войны, нераспространение ядерного оружия, борьба с международным терроризмом и экстремизмом, решение экологических и других проблем, которые объективно будут понуждать к совместным действиям. В связи с этим недостаточно одного лишь признания значения и важности невоенных форм борьбы в отстаивании национальных интересов. Нужно на государственном уровне организовывать и координировать их осуществление.
Однако, если основные вопросы теории и практики военной защиты государства, обороны страны разработаны и освоены достаточно полно, то проблемы комплексного использования невоенных средств для отстаивания национальных интересов России и противодействия новым формам борьбы на международной арене остаются пока малоизученными и неразработанными.
Практические мероприятия на этом направлении осуществляются различными государственными органами разрозненно и недостаточно согласованно. Они не нашли должного отражения в Концепции национальной безопасности, Законе «Об обороне» и новой Военной доктрине. Вообще наши основополагающие документы носят слишком общий, декларативно-теоретический характер и никого ни к чему не обязывают.
Недостаточная скоординиро-ванность усилий государственных органов по предотвращению войн и конфликтов, по использованию невоенных средств в обеспечении обороны затрудняет обоснованное определение объема реальных оборонных задач, необходимого состава Вооруженных Сил и других войск, содержания и направленности военной реформы. Ибо масштабы военных усилий,оборонный бюджет во многом зависят от того, насколько полно и эффективно будет решаться первая часть задач по предотвращению угроз и их нейтрализации политико-дипломатическими и другими невоенными средствами.
В связи с этим представляется целесообразным провести специальное заседание Совета безопасности РФ, где будут рассмотрены возможные пути отстаивания национальных интересов России и обеспечения обороны страны с более широким и активным использованием политико-дипломатических, экономических, информационных и других невоенных средств, более четко определить задачи и обязанности государственных органов в этой области.
Особенно важно выработать долгосрочную стратегию внешнеполитического курса РФ, чтобы не приходилось слишком часто менять наши внешнеполитические подходы и важнейшие документы, определяющие основы национальных интересов и безопасности страны. К примеру, вчера мы были категорически против расширения НАТО, а сегодня относимся к этому более сдержанно... Надо раз и навсегда заявить о необоснованности расширения НАТО и самого существования этого военного блока после отмены Варшавского договора, не отказываясь при этом и от взаимовыгодного сотрудничества. Но, идя на неизбежные в международном сотрудничестве компромиссы и уступки, желательно добиваться определенных ответных, встречных шагов другой стороны, а взаимные договоренности закреплять соответствующими соглашениями, чтобы не повторять былых ошибок относительно Германии, расширения НАТО и других.
Президент РФ Владимир Путин справедливо заметил, что Россия за последние десятилетия слишком много отдала, настало время что-то и брать. При реально складывающейся расстановке сил в мире для нашей страны наиболее целесообразно, опираясь на ООН и ОБСЕ, настойчиво выступать на международной арене за преодоление конфронтационной политики, добиваясь принятия международно-правовых норм, запрещающих подрывные действия против других стран. В условиях, когда такая угроза актуальна не только для России, борьбу за коренное оздоровление международных отношений могли бы поддержать и многие другие заинтересованные в этом страны и общественные круги. Безоговорочная поддержка США некоторыми официальными российскими представителями не только не в интересах глобальной безопасности, но и противоречит долгосрочным интересам как российского, так и американского народов.
Однако, если России, вопреки ее устремлениям, избежать конфронтации не удастся и если против нее будут продолжаться акции экономического, информационного и иного характера, должны быть предусмотрены хорошо продуманные меры противодействия. Главное, конечно, при этом - устойчивое развитие экономики как основы успешного противостояния в любой борьбе, стабильность и максимально возможное единение в обществе во имя высших национальных интересов нашей страны, более четкая координация деятельности всех государственных военных органов по обеспечению оборонной безопасности.
Второе направление деятельности государства по обеспечению оборонной безопасности видится таким: если политико-дипломатическими средствами предотвратить конфликт или войну не удалось и надо прибегать к военной силе, то необходимо создать благоприятные внешнеполитические условия для применения Вооруженных Сил и других войск, соответствующую экономическую и военно-техническую базу для выполнения поставленных задач.
Легкие победы американцев в ряде конфликтов чаще всего объясняют технологическим превосходством, бесконтактным оружием. Но в Югославии, Афганистане значительно большую роль играли политическая и информационная составляющие. Поучительна в этом отношении внешнеполитическая подготовка США к военной операции в районе Персидского залива в 1991 году. Тогда для американских войск были созданы такие условия, что и воевать, по сути дела, не нужно было.
Российской армии в этом отношении долгое время не везет, начиная еще с Крымской, Русско-японской войны, не говоря уже о 1941 годе, афганской или первой чеченской кампании. Значит, пришла пора извлекать уроки.
И.Сталин в свое время говорил, что хорошая дипломатия стоит двух армий на фронте. Но в наше время создание благоприятных внешнеполитических условий для действий Вооруженных Сил, завоевания союзников и поддержки населения в зоне конфликта имеет еще большее значение. Например, урегулирование ситуации в Чечне в значительной мере зависит от международной поддержки. А значит, МИД совместно с другими государственными органами может и обязан решающим образом оказывать эффективное влияние на решение чеченской проблемы.
Третье направление - это стратегическое руководство применением Вооруженных Сил, моральная поддержка и всестороннее обеспечение их действий.
Коренная проблема в этой области - предвидение того, к каким войнам надо готовиться. Причем речь не идет о наметке контуров одной какой-либо наиболее характерной войны будущего. Разновидностей военных конфликтов немало, и все они по-своему уникальны и неповторимы. Но военная футурология методами экстраполяции, экспертно-эвристических подходов, прогнозирования и моделирования возможных вариантов военных действий может очертить тенденции развития характера вооруженной борьбы. Не забывая при этом и объективных закономерностей развития военного искусства, когда каждая война, порождая много нового, неизбежно сохраняет и что-то из того, что было в прежних. Ни одна сверхсовременная война не может перечеркнуть весь прежний военный опыт.
Локальные, антитеррористические, крупномасштабные...
Основываясь на изучении характера рассмотренных угроз, мы приходим к выводу, что в обозримой перспективе становится маловероятной не только мировая война, но и уменьшается опасность крупномасштабной агрессии против России. И не потому, что кто-то взял и по своему произволу отменил мировые войны. Они не предвидятся, с одной стороны, из-за угрозы применения ядерного оружия с катастрофическими последствиями; с другой - найдены новые формы и способы достижения политических и стратегических целей путем развязывания локальных войн, конфликтов, политического, экономического, информационного давления и подрывных действий внутри противостоящих стран.
С учетом этих подходов для Вооруженных Сил России первоочередной становится готовность к выполнению боевых задач в локальных войнах, вооруженных конфликтах и антитеррористических операциях. Но при определенных обстоятельствах не исключена вероятность крупномасштабной региональной войны. И хотя непосредственной угрозы ее возникновения пока нет, -полностью исключать ее нельзя. Поэтому на современном этапе необходимо обеспечивать хотя бы мобилизационную готовность Вооруженных Сил к таким войнам.
В одном из интервью министр обороны РФ С.Иванов заявил, что нельзя «исключать появления на определенном этапе государства или группы государств, которые будут претендовать на нашу территориальную целостность, выдвигать какие-то претензии или, пользуясь слабостью России, пытаться нас шантажировать, в том числе военной мощью». Но к такому повороту событий надо и заблаговременно готовиться. Невозможно, приспособив Вооруженные Силы РФ к действиям только в мелких конфликтах, затем спешно перестроить их к серьезной войне.
На Международной конференции в Москве генеральный секретарь НАТО Дж.Робертсон настойчиво советовал быстрее реформировать наши Вооруженные Силы с учетом предстоящей борьбы с терроризмом. Однако предложенное России направление строительства и подготовки отечественных Вооруженных Сил в корне отличаются от того, которому верны США и НАТО. Наивно полагать, что только для борьбы с терроризмом создаются армады авианосцев, стратегических вооружений, крупные группировки ВВС и сухопутных войск...
Кроме того, события последнего времени наглядно свидетельствуют о том, что террористы не всегда будут действовать только мелкими группами. Они могут захватывать целые страны, как это было в Афганистане, Косово, используя большое количество бронетанковой техники, артиллерии,авиации. В подобных случаях при проведении антитеррористических операций потребуются организованные действия регулярных войск. И эти войска, безусловно, должны овладевать соответствующими способами борьбы. Ибо, как говорил на той же конференции министр обороны Республики Беларусь генерал-полковник Л.Мальцев, либо вооруженные силы овладеют специфическими методами борьбы с терроризмом, либо террористы присущими им методами разгромят вооруженные силы. Поэтому способы стратегических и оперативно-тактических действий будут также зависеть от масштаба войн и вооруженных конфликтов.
В угрожаемый период или с началом войны будет осуществляться стратегическое развертывание Вооруженных Сил и других войск - частичное или крупномасштабное - в зависимости от характера предстоящего военного столкновения.
В некоторых статьях и книгах авторы утверждают, что в будущей войне никакого стратегического развертывания не будет: мол, эта форма действий вообще отпадет. Но жизнь опровергает такие утверждения. Известно, какое большое число войск перебросили и развернули коалиционные силы в 1991 году перед войной с Ираком, - причем с выполнением ряда мобилизационных мероприятий. Это, кстати, происходит и в наши дни.
Однако в будущем стратегическое развертывание, особенно перегруппировка, будут осуществляться во многом по-новому. Прежде всего возросла аэромобильность войск, появились более совершенные морские и авиационные средства переброски, новые возможности их скрытого осуществления. Для достижения внезапности действий стратегическое развертывание может осуществляться под прикрытием начавшихся воздушных операций.
Существенно возрастет и изменится содержание начального периода противостояния. Он будет означать не только вступление в войну, но может стать ее решающим этапом.
Особое значение приобретут борьба за господство в воздушно-космическом и информационном пространствах, противодействие дальнобойным высокоточным средствам противника.
Войны будущего будут вестись, как правило, лишь с применением обычного, главным образом высокоточного оружия, но при постоянной угрозе применения ядерного. Для России при крайне неблагоприятном соотношении сил на всех стратегических направлениях ядерное оружие остается важнейшим, наиболее надежным средством стратегического сдерживания агрессии и обеспечения своей оборонной безопасности. В связи с этим нельзя согласиться с теми, кто считает, что ядерное оружие стало чуть ли не бесполезным и призывает в одностороннем порядке отказаться от него.
Формы и способы военных действий
Сточки зрения способов ведения военных действий изменяется соотношение прямых и непрямых действий в стратегии. Непрямые действия, связанные с политическим, экономическим и морально-психологическим воздействием на противника, способами его дезинформации и подрыва изнутри, всегда играли большую роль. Но в условиях господства идей тотальной войны прямые действия и кровопролитные сражения нередко превращались в самоцель, отодвигая на второй план все другие. В современных условиях, когда глобальная конфронтация свертывается и ядерное оружие сдерживает стратегические цели, - роль непрямых действий значительно возрастает. Речь идет о большей гибкости военного искусства, более полном использовании всего разнообразия средств и способов действий, в том числе невоенных и нетрадиционных.
Ключевое значение приобретает и воздушно-космический ТВД, повышается роль обычного стратегического оружия как решающего средства ведения войны, обеспечивающего непосредственное достижение стратегических результатов. Увеличивается пространственный размах вооруженной борьбы - оружие будущего и возросшие боевые возможности вооруженных сил позволят наносить мощные удары на всю глубину расположения воюющих государств, осуществляя не только последовательное, но и одновременное поражение его объектов. Следовательно, срыв воздушно-космического нападения приобретает для обороняющейся стороны решающее значение. Поэтому задача его отражения должна ставиться не только формированиям ПВО, а решаться объединенными усилиями и активными действиями всех видов и родов войск Вооруженных Сил. В этом смысл объединения ВВС и Войск ПВО.
Учитывая крайнюю невыгодность и опасность пассивных, чисто оборонительных действий - сражения с самого начала примут активный и решительный характер. Вслед за огневыми и радиоэлектронными ударами, наносимыми по всей глубине расположения противника, будут высаживаться воздушные десанты, развернут свои действия спецподразделения, начнется стремительное продвижение сухопутных сил... Войска будут действовать, придерживаясь тактики оперативных маневренных групп(от которых в России поспешили отказаться), осуществляя широкие рейдовые действия, избегая фронтальных атак, стремясь выйти во фланги и в тыл противника. Вообще намечается тенденция сближения способов ведения наступательных и оборонительных операций.
Основные задачи по разгрому противника будут решаться не в ходе столкновения передовых частей, а путем огневого поражения издалека. Резко возрастет интенсивность огневого воздействия на участников войны, вызывая небывалые, возможно, предельные нервно-психологические нагрузки. Особое место в системе непрямых действий займут специальные методы ведения войны, начиная с психологических операций, подрывных действий и заканчивая операциями сил специального назначения. Вся вооруженная борьба будет пронизана разветвленным информационным противоборством.
В ходе локальных войн, конфликтов, антитеррористических операций особое значение приобретают социально-политические, религиозно-этнические и психологические аспекты. Поэтому для разрешения конфликта ведущими, определяющими должны стать социально-политические мероприятия, помогающие заручиться поддержкой основной части населения. Боевые действия будут носить очаговый характер и осложняться перемешанностью населения и вооруженных формирований. Серьезной проблемой становится охрана коммуникаций, полевых лагерей. Так, по опыту боевых действий в Афганистане и Чечне, для этого приходилось задействовать до 70 процентов войск.
Быстрые и резкие изменения обстановки, внедрение автоматизированных систем управления усложняют и в корне преобразуют деятельность командующих, командиров и штабов по управлению войсками и силами флотов. А от всего личного состава потребуется умение переносить большие морально-психологические и физические нагрузки.
В наступательных и оборонительных операциях существенно меняются способы сосредоточения основных усилий на решающих направлениях, совершения маневра, огневого поражения противника и др. В целом вооруженная борьба будущего будет носить объемный, воздушно-наземный характер с одновременным ведением взаимосвязанных боевых действий на земле, в воздухе и на море.
О бесконтактных сражениях, победах и прочей фантастике
В последнее время, наряду с научно-обоснованными прогнозами, предприняты информационные акции с целью абсолютизировать опыт последних локальных войн и с определенной дозой дезинформации навязывать нам в ряде случаев явно нежизненные фантастические идеи, которых в странах НАТО не собираются придерживаться, и своих офицеров такой «информацией» не пичкают. Авторы, падкие на сенсации, чуть ли не каждый день войнам будущего дают новые названия: трехмерная, сетевая, ассиметричная, бесконтактная, информационная и т.д. Да, все эти элементы будут иметь место, поскольку они отражают одну из характерных черт военного противоборства. Но ни один из них в отдельности не характеризует облик войны в целом.
Возьмем, к примеру, вопрос о так называемой «бесконтактной войне». Действительно, по опыту войн в Ираке и Югославии, американцы, пользуясь технологическим превосходством, стремились своими дальнобойными средствами наносить удары по объектам противника, сами оставаясь вне зоны досягаемости средств ПВО и авиации. Это создает серьезные проблемы для любой армии. Высокоточное дальнобойное оружие - крайне опасное средство. Оно действительно существенно меняет характер вооруженной борьбы и недооценивать его нельзя. Но нет оснований говорить, что с его появлением якобы даже самые передовые формы и способы ведения контактной войны теряют свой смысл.
С учетом всего этого для России ничего другого не остается, как, с одной стороны, принимать срочные меры по созданию своего дальнобойного высокоточного оружия, а с другой, если придется воевать, - не идти на поводу у противника и навязывать ему то, чего он избегает, а именно - контактные действия. У Ирака и Югославии были такие возможности, но они не решились на это. Вспомните, как в 1941 году наша авиация, оказавшись в тяжелом положении в первые дни войны, все же ухитрялась наносить удары по Берлину и Кенигсбергу.
Не будем забывать и о том, что война между технологически оснащенными противниками не может ограничиться только бесконтактными действиями. При ведении боевых действий в Афганистане (в районе Тора-Бора и Мазари-Шарифа) тем же американцам пришлось заниматься и централизованным огневым поражением, и штурмом укрепленных позиций. Это вытекает из объективных условий, природы боевых действий. Нет никаких гарантий, что не придется решать подобные задачи и в будущем. Поэтому министр обороны РФ С.Иванов совершенно прав, когда утверждает: «Абсолютно бесконтактной войны на сегодняшний день быть не может... Даже если мы возьмем последние войны... они не абсолютно бесконтактные. И Ирак 1991 года, и Афганистан 2001-2002 гг... За действиями бесконтактными рано или поздно должны следовать действия контактные ». Если исходить не из надуманных схем, а из фактов реальной жизни, то это действительно так, особенно учитывая многообразие наших театров военных действий.
Нам достаточно давно внушают, что сухопутные войска отжили свой век. Вот, мол, и США в 1991 году не стали их вводить на территорию Ирака. Но эти высказывания просто несерьезны. Если бы американское командование тогда ввело сухопутные войска и заняло территорию Ирака, то иракская проблема для США была бы решена. А так они сегодня ведут еще одну войну. Это говорит о том, что без сухопутных войск обойтись нельзя, и те же американцы их сохраняют и качественно усиливают.
Применительно же к России роль Сухопутных войск еще более важна. Они призваны не допустить вторжения противника на нашу территорию, обеспечить устойчивость положения и действий других видов и родов войск Вооруженных Сил РФ, а также обезопасить коммуникации в глубине страны.
Еще одну новинку «теоретики» новой волны видят в том, что меняется понятие победы. Оказывается, теперь главной стратегической целью становится уничтожение экономики, энергетики, мирного населения, после чего жертва агрессии должна капитулировать. А вооруженные силы этого государства и тем более презренные сухопутные войска не потребуется даже уничтожать - они сами по себе разложатся. Такие варварские действия, когда агрессор, не осмеливаясь вступать в сражение с армией противника, стремится продиктовать свою волю путем уничтожения и устрашения мирного населения, противоречат международным нормам ведения войны и ничем не отличаются от действий террористов, захватывающих мирных заложников и диктующих свои условия.
Вообще дело изображается так, что-де война теперь будет сугубо односторонней, управляемой только с одной стороны, а значит, сопротивляться сильному агрессору просто бесполезно. Но, как показывает исторический опыт, не все армии и народы так легко можно заставить сдаться. Допустим, как утверждают, не будет ни операций, ни сражений, ни стратегического развертывания, ни огня, ни маневра. Но не будет же война происходить в каком-то вакууме. Такие понятия, как бой, операция, видимо, не исчезнут, ибо это формы организации применения войск, в том числе дальнобойного высокоточного оружия.
Для успешного решения оборонных задач в новых условиях России необходимы технически оснащенные, хорошо подготовленные Вооруженные Силы. В этой области много проблем, вызывающих озабоченность. Объективный, глубокий анализ их необходим. Но только заклинаниями и изобличениями снять проблемы невозможно. Делу могут помочь заинтересованное рассмотрение этих проблем и конкретные конструктивные предложения по совершенствованию всей военной организации страны с учетом характера будущих войн.
Гареев М.А.
«Армейский сборник» №4 2003 г
Из биографии
Гареев Махмут Ахметович родился в 1923 году в г. Челябинске. Окончил Ташкентское пехотное училище (1941 г.), Военную академию имени М.В.Фрунзе (1950 г.), Военную академию Генерального штаба (1959 г.).
С ноября 1941-го - командир взвода, затем роты. С июня 1942 года - в действующей армии на Западном фронте. В годы войны прошел путь от старшего адъютанта батальона до помощника начальника отделения оперативного отдела штаба 5-й армии.
В послевоенное время был начальником штаба мотострелкового полка, дивизии, командиром соединения.
С 1984 по 1989 год - заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.