К основанию нового города 18-летний Ромул подошел со всей серьезностью: на месте будущей центральной площади была вырыта яма, в которую сложили «первины» - знаковые предметы и дары природы, которые будущие граждане посчитали первоосновой всего, что может понадобиться для процветания города. После этого каждый бросил в яму горсть земли, из которой он прибыл. Яму закопали, и, впрягши в медный плуг быка и корову, основатель Рима сам вспахал борозду – символическую границу города.

Первое, чем занялся молодой правитель, была организация армии. Он разделил всех способных держать оружие на легионы – по 3000 пехотинцев и 300 всадников в каждом. (Однако, какие масштабы! То есть, спустя совсем недолгое время после «пастушьих разборок», «банда» Ромула превратилась в серьезную армию!)

После этого Ромул выбирает 100 лучших граждан города и называет их «патрициями». Сейчас у нас слово «патриций» прочно ассоциируется с социальным неравенством и «рабовладельческим строем Древнего Рима», но изначально это было задумано совсем иначе. «Патриций» - в переводе означает «выбранный отец», и Ромул разделил граждан не на патрициев и плебеев, как учили нас в школе, а на патрициев и «клиентов», что в то время означало «приверженец». Входящие в сенат патриции помогали клиентам советами, защищали их в суде, разрешали споры и разъясняли законы. Клиенты же защищали патрициев физически, рассчитывались за них с кредиторами и даже помогали выдать замуж необеспеченных приданым дочерей. Их отношения строились на взаимном уважении и благодарности – патриции ничуть не презирали «низшее» сословие, а клиенты абсолютно не завидовали положению патрициев.

Похищение сабинянок

Сабинянки, останавливающие битву. Давид Жак Луи, 1799 год

Ромул объявил Рим свободным городом, в котором каждый получал статус гражданина и убежище – ни один беглый раб или преступник, укрывшийся за стенами города, не был выдан преследователям. Такая политика обеспечила Риму постоянный приток населения – к сожалению, исключительно мужского. Демографический баланс надо было восстанавливать, и Ромул пошел на хитрость. В городе был объявлен праздник, на который прибыли жители соседней области – сабиняне. В разгар торжеств воины Ромула напали на гостей и захватили в плен молодых девушек. По классической версии девушек было 30, но существуют мнения, что их число измерялось сотнями.

Спустя некоторое время оскорбленные сабиняне отправились в поход за своими дочерьми, но объединиться в одну армию, видимо, не сообразили. В итоге Ромул с легкостью справлялся с отрядами, приходившими по очереди из разных городов. Земли побежденных он присоединял к Риму, а захваченных в плен оставлял жить в городе на правах свободных граждан. (Удивительная мудрость, не правда ли! Не разрушал, не сжигал, не превращал пленных в рабов, а лишь по-отечески слегка наказывал и предлагал начать новую жизнь по одной «крышей»)

Видя, что происходит, сабиняне, наконец, собрали приличную армию и двинулись на Рим. На этот раз битва была жестокой, и неизвестно, чем бы она закончилась, но вмешались… те самые похищенные женщины. Потрясающую по эмоциональной силе сцену описывает Плутарх: поднимая на руках младенцев, по трупам павших воинов, с криками и плачем дочери сабинян бросились между сражающимися отцами и мужьями. И словно нож прошел между воинами – и те, и другие подались назад, битва стихла, и жалобный плач женщин достигал последних рядов.

Начались переговоры, и было решено, что обе области объединятся. В совет патрициев вошло еще 100 человек от сабинян, а легионы удвоили число воинов. Одним из условий мира было непременное уважительное отношение к женщинам – им должны были уступать дорогу, при женщинах запрещалось говорить непристойности и появляться в голом виде. Описанные выше события положили начало ритуалу «похищения невесты», существующему до сих пор. И до сих пор невесту вносят в дом на руках, как бы напоминая о том, что пришла она сюда не по своей воле.

Ромул Великий

За время правления Ромул издал несколько законов. Один из них позволял мужу выгнать из дома жену, уличенную в измене, но если развод происходил по другой причине, муж должен был отдать жене половину своего имущества. (Сколько веков прошло с тех пор, а закон все еще не потерял силы!) Другой закон гласил, что любое убийство человека приравнивается к отцеубийству, но самого пункта об отцеубийстве в законе не было, то есть такой поступок был совершенно немыслимым.

За 38 лет Ромул подчинил еще несколько соседних областей. Он по-прежнему не разрушал города, а делал их римскими поселениями, отправляя туда на жительство по нескольку тысяч римских граждан, и именно такая политика положила начало Римской Империи . Он свершил великие дела и «не избежал участи многих», - пишет Плутарх. Царь отдалился и от народа, и от сената, принимал единовластные решения, обзавелся солидной охраной и больше не считался ни с кем. Больше всего обижен был сенат, превратившийся из совещательного органа власти в наблюдательный, возможно, поэтому именно патрициев обвиняют в смерти Ромула, которая также таинственна, как и его рождение.

Ромул исчез. Среди бела дня во время собрания вдруг поднялась пыльная буря, небо потемнело, а когда мрак рассеялся, Ромула не было. Спустя несколько дней один из патрициев пришел на форум и поведал, поклявшись на святынях в истинности своих слов, что встретил на дороге Ромула – великолепного, огромного и сияющего, - который сказал, что выполнил предназначение и вернулся на небеса в свое прежнее обиталище.

Капитолийский холм в Риме – один из памятников архитектуры. Там можно увидеть развалины Пантеона, статую Капитолийской волчицы, конную скульптуру Марка Аврелия и обломки гигантского памятника императору Константину. С Капитолийского холма открывается необыкновенный вид на римский Форум , где сохранились многие античные постройки. Там же находятся два музея - Палаццо дей Консерватори и Палаццо Нуово.

В Palazzo dei Conservatori хранится оригинал статуи римской волчицы, а Palazzo Nuovo – один из самых старых музеев мира, он был построен в XVI веке именно как музей, открытый для широкой публики. Главную площадь Капитолия планировал Микеланджело, он же выстроил ведущую на площадь лестницу. Капитолийский холм – это история Италии от античности и до Возрождения, и лучше всего приходить сюда с опытным экскурсоводом. Но если великие имена, запечатленные практически на каждом камне этого уникального музея, для вас что-то значат, то можно и просто побродить среди памятников, пытаясь представить то, что происходило на этом месте много веков назад.

По одной из версий истории основания Рима произошло следующее. После гибели древней Трои, немногие защитники города сумели спастись. Возглавлял их тот самый Эней – «парубок моторный». Беглецы долго скитались по морю на своих кораблях. И после долгого путешествия, наконец-то, смогли пристать к берегу. На берегу они увидели устье широкой реки, впадавшей в море. По берегам реки раскинулся лес и густой кустарник. Чуть дальше под голубым небом раскинулась плодородная равнина, освещенная ласковым солнцем.

Измученные долгой дорогой троянцы приняли решение высадиться на этот гостеприимный берег и поселится на нем. Этим берегом оказался берег Италии. Позже сын Энея основал на этом месте город Альба-Лонга

Спустя десятилетия в Альба-Лонге правил Нумитор — один из потомков Энея. Нумитору не очень повезло с близким родственником. Его младший брат Амулий люто ненавидел правителя и жаждал занять его место. Благодаря коварным интригам Амулий свергнул Нумитора, но оставил ему жизнь. Однако, Амулий сильно боялся мести со стороны потомков Нумитора. Из-за этого страха по его приказу был убит родной сын бывшего правителя. А дочь Рею Сильвию отправили в качестве весталки в . Но, несмотря на то, что у жриц не должно быть потомства, Рея Сильвия в скором времени родила мальчиков близнецов. По еще одной из легенд их отцом мог быть бог войны Марс.

Узнав обо всем, Амулий сильно разгневался и приказал убить Рею Сильвию, а новорожденных выбросить в . Раб, выполнявший приказ, понес детей к реке в корзине. В это время на Тибре были большие волны из-за сильного половодья, и раб побоялся зайти в бушующую реку.

Он оставил корзину с детьми на берегу в надежде, что вода сама подхватит корзину, и близнецы утонут. Но река лишь отнесла корзину ниже к Палатинскому холму, а вскоре и половодье закончилось.

Волчица

Вода ушла, а мальчики выпали из упавшей корзины и стали плакать. На детские крики к реке вышла волчица, недавно потерявшая своих щенков. Она подошла к детям и материнский инстинкт пересилил инстинкт хищника. Волчица облизала детей и напоила их своим молоком. В наше время установлен в музее , он является символом Рима.

Кто воспитал Ромула и Рема

Позже мальчиков заметил царский пастух. Он подобрал детей и воспитал их. Пастух назвал близнецов Ромулом и Ремом. Дети росли на природе и стали сильными и ловкими воинами. Когда Рем и Ромул выросли, названый отец раскрыл им тайну их рождения. Узнав тайну своего происхождения, братья решили вернуть престол деду Нумитору. Они собрали себе по отряду и направились к Альба-Лонге. Коренные жители города поддержали восстание Ромула и Рема, так как Амулий был очень жестоким правителем. Так, благодаря горожанам, внуки смогли вернуть престол своему деду.

Юноши полюбили свой образ жизни и не стали оставаться у Нумитора. Они направились в сторону Палатинского холма, к тому месту, где их когда-то нашла волчица. Здесь они решили построить собственный город. Однако в процессе решения: «где строить город?», «чьим именем его назвать?» и «кому править?», между братьями разгорелась очень сильная ссора. Во время спора Ромул выкопал ров, который должен был окружить будущую стену города. Рем же в насмешку перескочил и через ров и через насыпь. Ромул разгневался и порыве убил брата со словами: «Такова участь всякого, кто переступит стены моего города!».

Основание Рима

Затем Ромул заложил на этом месте город, начав с глубокой борозды, отмечавшей границы города. И назвал он город в свою честь – Римом (Roma). В начале, город был лишь группой бедных хижин из глины с соломой. Но Ромул очень сильно хотел увеличить численность населения и благосостояние своего города. Он привлекал к себе изгнанников и беглецов из других городов и совершал военные набеги на соседние народы. Чтобы женится, римлянин должен был украсть себе жену в соседнем поселении.

Похищение сабинянок

Предания гласят, что однажды в Риме были организованы военные игры на которые были приглашены соседи с семьями. В разгар игр взрослые мужчины бросились к гостям и, схватив девушку, убегали.

Так как большинство похищенных относились к племени сабинян, произошедшее стало известно в истории как Похищение сабинянок. Благодаря похищенным женщинам, Ромулу удалось объединить сабинян и римлян в одно целое, расширив, таким образом, население своего города.

Развитие древнего Рима

Шли годы, десятилетия и века. Рим развивался и дал основу для самой могущественной из древних цивилизаций – Древнему Риму. Когда Древний Рим находился на пике своего могущества, его власть, культура и традиции распространились на большую часть Европы, северной Африки, Ближнего Востока и Средиземноморья. И сердцем этой государства была Италия.

Древний Рим создал основу для развития европейской цивилизации.

Благодаря нему появились некоторые уникальные архитектурные формы, римское право и многое другое. Также именно на территории Римской империи зародилось новое вероучение – христианство.

Столица Италии не один раз пережила периоды как упадка, так и возрождения. В этом Вечном городе, стоящем на семи холмах, гармонично соединились различные эпохи с их разнообразием стилей. Древность и современность, определенная свобода и религия создали многоликий образ великого города. В современном Риме руины старинных храмов, величественные соборы, роскошные дворцы соседствуют с рекламой популярных фирм на бигбордах и фасадах домов, многочисленными торговыми точками с их крикливыми торговцами.

↘️🇮🇹 ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ И САЙТЫ 🇮🇹↙️ ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ

Тогдашние римляне состояли из одних мужчин. Чтобы решить понятную проблему, Ромулу пришлось пойти на хитрость, т.к. окрестные города третировали безродных римлян, отказывая им в невестах. Римляне выкрали девушек у соседей сабинян. в итоге, после конфликта две общины объединились и после смерти Ромула царём стал сабинянин Нума Помпилий.
Он упорядочил религиозную жизнь и учредил ремесленные коллегии
Следующий царь - Тулл Гостилий. Он завоевал Альбу-Лонгу, разрушил её, а жителей переселил в Рим
Четвёртым царём был Анк Марций, внук Нумы.Он успешно воевал с латинами, многих из них переселил и включил в римскую общину, построил мост через Тибр и основал в устье Тибра колонию Остию.
Потом царём стал чужеземец -этруск Тарквиний Древний. При нём Рим начал благоустраиваться. Форум замостили, создали систему канализации, построили цирк. Тарквиния убили и после его смерти царём стал, воспитанный в его доме сын рабыни Сервий Туллий. Сервий обнёс город оборонительной стеной и провёл военную реформу. Этот царь тоже был убит и его преемником стал его зять Тарквиний Гордый.Он правил тиранически и был изгнан. После этого начинается республиканский период развития Рима.
Сейчас уже доказаны историчность царей Нумы и Анка Марция, подтверждена также дата основания Рима Ромулом. Вместе с тем надо, конечно, учитывать, что в античной традиции римская история приукрашена.
В частности, конечно, и до традиционной даты основания Рима там жили люди. Считается, что на разных римских холмах находились селения разных народностей. На Палатине - латины, а на северных холмах сабины. Постепенно посёлки расширялись и объединялись между собой. Первыми объединились посёлки Палатина и Велии.На Капитолии выросла общая для всех крепость. Ну а начало царской эпохи знаменовало собой начало объединённой римской общины.

При образовании римской общины народ Рима состоял из 3х родовых триб\племён\Ориентировочно -латины, сабины и этруски. Эти трибы служили базой комплектования всаднического войска. Вторым элементом общества были 30 курий\союзы мужчин-воинов\Курии выставляли пешее войско.
ну, а основой общины были роды. Сначала их было 100, позднее,к концу царского периода 300.Родичи носили одно родовое имя, произведённое от реального или мифического прародителя. Так, род Юлиев\к которому позднее принадлежал Цезарь\ вели своё происхождение от Аскания-Юла, приходившемуся внуком самой Венере. Род имел право принимать чужаков. Род состоял из Фамилий, включавших в себя несколько поколений потомков главы семьи
Управление Римом осуществляли Царь, сенат и комиции
Сенат был советом из 100, а потом 300 старейшин, представлявших роды. Все старшие главы семей\patres - патриции\ могли входить в роды. Так что первоначально понятия народ и патриции совпадали.
Комиции - сходки мужчин-воинов. они собирались по куриям.
куриатские комиции\
Со временем население города стало увеличиваться. Сперва пришельцев распределяли по трибам и куриям, но позднее доступ в них закрыли. Таким образом новые граждане были лишены участия в комициях и сенате. Их стали называть плебеями, плебсом \от plere-наполнять\
По мере имущественного расслоения, плебеи и некоторые члены патрицианских родов беднели. В этом случае они искали помощи у более богатых и знатных и становились их клиентами, а их покровители, соответственно, патронами. Узы клиент-патрон считались священными и их нарушение каралось смертью.
Служить в войске имели право только полноправные граждане -патриции, но, т.к. усиление государства требовало увеличения войска, царь Сервий Туллий провёл военную реформу, после которой плебеи получили право служить в войсках, а народные собрания - куриатские комиции преобразовались в центуриатские\по центуриям- войсковым единицам\. Голосующей единицей была центурия.Сервий Туллий также ввёл деление Рима на 21 округ-трибы.4 городских и 17 сельских.

Начало Рима

На расстоянии почти трех немецких миль от устьев Тибра тянутся по обоим берегам реки вверх по ее течению небольшие холмы, более высокие на правом берегу, чем на левом; с этими последними возвышенностями связано имя римлян в течение по меньшей мере двух с половиной тысячелетий. Конечно, нет никакой возможности определить, когда и откуда оно взялось; достоверно только то, что при известной нам самой древней форме этого имени члены общины назывались рамнами (Ramnes), но не римлянами, а этот переход звуков, часто встречающийся в первом периоде развития языков, но рано прекратившийся в латинском языке, служит ясным доказательством незапамятной древности самого имени. О происхождении названия нельзя сказать ничего достоверного, но весьма возможно, что рамны то же, что приречные жители.

Но не одни они жили на холмах по берегам Тибра. В древнейшем делении римского гражданства сохранились следы его происхождения из слияния трех, по-видимому первоначально самостоятельных округов - рамнов, тициев и луцеров, стало быть, из такого же синойкизма, из какого возникли в Аттике Афины. О глубокой древности такого тройного состава общины всего яснее свидетельствует тот факт, что римляне, в особенности в том, что касалось государственного права, постоянно употребляли вместо слов «делить» и «часть» слова «троить» (tribuere) и «треть» (tribus), а эти выражения подобно нашему слову «квартал» рано утратили свое первоначальное числовое значение. Еще после своего соединения в одно целое каждая из этих трех когда-то самостоятельных общин, а теперь отделов, владела одной третью общин земельной собственности и в том же размере участвовала как в ополчении граждан, так и в совете старшин. Точно так же, вероятно, таким разделением на три объясняется делимое на три число членов почти всех древнейших жреческих коллегий, как-то: коллегий святых девственниц, плясунов, земледельческого братства, волчьей гильдии и птицегадателей. Эти три элемента, на которые распадалось древнейшее римское гражданство, послужили поводом для самых нелепых догадок; неосновательное предположение, будто римская нация была смесью различных народов, находится в связи с такими догадками; оно старается прийти различными путями к заключению, что три великих италийских расы были составными частями древнего Рима, и превращает в массу этрусских, сабинских, эллинских и даже, к сожалению пеласгийских обломков такой народ, у которого язык, государственные учреждения и религия развились в таком чисто национальном духе, который редко встречается у других народов. Откладывая в сторону частью нелепые, частью необоснованные гипотезы, мы скажем в немногих словах все, что может быть сказано о национальности составных элементов самого древнего римского общинного устройства. Что рамны были одним из латинских племен, не подлежит сомнению, так как, давая новому римскому объединению свое имя, они вместе с тем определяли и национальность объединившихся отдельных общин. О происхождении луцеров можно сказать только то, что ничто не мешает и их отнести, подобно рамнам, к латинскому племени. Напротив того, второй из этих общин единогласно приписывается сабинское происхождение, а для этого мнения может служить подтверждением по меньшей мере сохранявшееся в братстве тициев предание, что при вступлении тициев в объединившуюся общину эта священническая коллегия была учреждена для охранения особых обрядов сабинского богослужения. Возможно, стало быть, что в очень отдаленные времена, когда племена латинское и сабельское еще не отличались одно от другого по языку и нравам так резко, как впоследствии отличались римляне от самнитов, какая-нибудь са-бельская община вступила в латинский окружной союз; это правдоподобно потому, что, по самым древним и достоверным преданиям, тиции постоянно удерживали первенство над рамнами, и стало быть, вступившие в общину тиции могли заставить древних рамнов подчиниться требованиям синойкизма. Во всяком случае тут также происходило смешение различных национальностей, но оно едва ли имело более глубокое влияние, чем, например, происшедшее несколькими столетиями позже переселение в Рим сабинского уроженца Атта Клауза или Аппия Клавдия вместе с его товарищами и клиентами. Как это принятие рода Клавдиев в среду римлян, так и более древнее принятие тициев в среду рамнов не дают права относить общину рамнов к числу таких, которые состояли из смеси различных народностей. За исключением, быть может, некоторых национальных установлений, перешедших в богослужебные обряды, в Риме незаметны никакие сабельские элементы. Для догадок этого рода нельзя найти решительно никаких подтверждений в латинском языке. Действительно, было бы более чем удивительно, если бы от включения только одной общины из племени, находившегося в самом близком племенном родстве с латинским, сколько-нибудь заметным образом нарушилось единство латинской национальности; при этом прежде всего не следует забывать того факта, что, в то время когда тиции получили постоянную оседлость рядом с рам-нами, не Рим, а Лациум служил основой для латинской национальности. Если новая трехчленная римская община и заключала в себе первоначально некоторую примесь сабельских элементов, она все-таки была тем же, чем была община рамнов, - частью латинской нации.

Задолго до того времени, когда на берегах Тибра возникло поселение, вышеупомянутые рамны, тиции и луцеры, вероятно, имели сначала порознь, а потом совокупно укрепленные убежища на римских холмах, а свои поля обрабатывали живя в окрестных деревнях. Дошедшим от этих древнейших времен преданием может считаться тот «волчий праздник», который справлялся на Па-латинском холме родом Квинктиев; это был праздник крестьян и пастухов, отличавшийся, как никакой другой, патриархальным простодушием своих незатейливых забав и, что замечательно, сохранившийся даже в христианском Риме долее всех других языческих празднеств. Из этих поселений впоследствии возник Рим. Об основании города в том собственном смысле этого слова, который усвоен народными сказаниями, конечно не может быть и речи: Рим был построен не в один день. Но стоит внимательного рассмотрения вопрос, каким путем Рим так рано достиг в Лациуме выдающегося политического значения, между тем как, судя по его географическому положению, следовало бы скорее ожидать противного. Местность, в которой находится Рим, и менее здорова и менее плодородна, чем местность большинства древних латинских городов. В ближайших окрестностях Рима плохо растут виноград и смоковница, и в них мало обильных источников, так как ни превосходный в других отношениях родник Камен, находившийся перед Капенскими воротами, ни тот Капитолийский источник, который был впоследствии открыт в Туллиануме, не отличались изобилием воды. К этому присоединяются частые разливы реки, у которой русло недостаточно покато, так что она не успевает изливать в море массы воды, стремительно ниспадающие с гор в дождливую пору, и потому затопляет и обращает в болота лежащие между холмами долины и низменности. Для поселенцев такая местность не имеет ничего привлекательного; еще в древние времена высказывалось мнение, что первые переселенцы не могли выбрать в столь благодатном краю такую нездоровую и неплодородную местность и что только необходимость или какая-нибудь другая особая причина должны были побудить их к основанию там города. Уже легенда сознавала странность такого предприятия: сказание об основании Рима аль-банскими выходцами под предводительством альбанских княжеских сыновей Ромула и Рема есть не что иное, как наивная попытка со стороны древней квазиистории объяснить странное возникновение города в столь неудобном месте и вместе с тем связать происхождение Рима с общей метрополией Лациума. История должна прежде всего отбросить такие басни, выдаваемые за настоящую историю, а в действительности принадлежащие к разряду не очень остроумных выдумок; но ей, быть может, удастся сделать еще один шаг вперед и, взвесив особые местные условия, высказать определенную догадку не об основании города, а о причинах его быстрого и поразительного развития и его исключительного положения в Лациуме.

Рассмотрим прежде всего древнейшие границы римской области. К востоку от нее находились города Антемны, Фидены, Цэнина, Габии, частью удаленные от ворот сервиева Рима менее чем на одну немецкую милю; стало быть, границы округов должны были находиться подле самых городских ворот. С южной стороны мы находим на расстоянии трех немецких миль от Рима могущественные общины Тускула и Альбы, поэтому римская городская область, как кажется, не могла заходить в этом направлении далее Клуилиева рва, находившегося в одной немецкой миле от Рима. Точно так же и в юго-западном направлении граница между Римом и Лавинием находилась у шестого милевого камня. Между тем как римская территория была заключена в самые тесные границы со стороны континента, она, напротив того, исстари свободно тянулась по обоим берегам Тибра в направлении к морю, не встречая на всем протяжении от Рима до морского берега ни какого-либо старинного центра другого округа, ни каких-либо следов старых округовых границ. Правда, народные сказания, которым известно происхождение чего бы то ни было, объясняют нам, что принадлежавшие римлянам на правом берегу Тибра «семь деревень» (septem pagi) и значительные соляные копи, находившиеся близ устьев реки, были отняты царем Ромулом у жителей города Вейи и что царь Анк возвел предмостное укрепление на правом берегу Тибра, на так называемом Янусовом холме (Janiculum), а на левом берегу построил римский Пирей - портовый город при «устье» (Ostia). Но тому, что владения на этрусском берегу уже в глубокой древности входили в состав римской области, служит более веским доказательством находившаяся у четвертого милевого камня впоследствии проложенной к гавани дороги роща богини плодородия (Dea Dia), где в древности справлялся праздник римских земледельцев и где издавна же находился центр римского земледельческого братства; действительно, именно там с незапамятных времен жил род Ромилиев, бесспорно самый знатный среди всех римских родов; в то время Яникул был частью самого города, а Остия была колонией граждан, т. е. городским предместьем. И это не могло быть простой случайностью. Тибр был природным торговым путем Лациума, а его устье у бедного удобными гаванями прибрежья неизбежно должно было служить якорной стоянкой для мореплавателей. Сверх того, Тибр с древнейших времен служил для латинского племени оборонительной линией для защиты от нападений северных соседей. В качестве складочного места для занимавшихся речною и морскою торговлею латинов и в качестве приморской пограничной крепости Лациума Рим представлял такие выгоды, каких нельзя было найти ни в каком другом месте: он соединял в себе преимущества крепкой позиции и непосредственной близости к реке, господствовал над обоими берегами этой реки вплоть до ее устья, занимал положение одинаково удобное и для лодочников, спускавшихся вниз по Тибру или по Анио, и для мореплавателей (так как морские суда были в ту пору небольших размеров), а от морских разбойников доставлял более надежное убежище, чем города, расположенные непосредственно на берегу моря. Что Рим был обязан если не своим возникновением, то своим значением этим торговым и стратегическим преимуществам, ясно видно по многим другим указаниями, гораздо более веским, чем данные сказаний, которым придан вид исторической истины. Отсюда происходят очень древние сношения с городом Цере, который был для Этрурии тем же, чем был Рим для Лациума, а впоследствии сделался ближайшим соседом Рима и его собратом по торговле; отсюда объясняются и необыкновенное значение моста через Тибр и вообще та важность, которую придавали в римской общине постройке мостов; отсюда же понятно, почему галера была городским гербом. Отсюда вела свое начало старинная римская портовая пошлина, которая исстари взималась в Остийской гавани только с того, что привозилось для продажи (promercale), а не с того, что привозилось собственниками груза для его личного потребления (usuarium), и которая, стало быть, в сущности была налогом на торговлю. Отсюда, если мы заглянем вперед, объясняется сравнительно раннее появление в Риме чеканной монеты и торговых договоров с заморскими государствами. В этом смысле Рим действительно мог быть тем, за что его выдают народные сказания, - скорее искусственно созданным, чем возникшим сам собою городом и скорее самым юным, чем самым старым из латинских городов. Не подлежит сомнению, что местность уже была отчасти обработана, и как на Альбанских горах, так и на многих других возвышенностях Кампании уже стояли укрепленные замки в то время, когда на берегах Тибра возник пограничный рынок латинов. О том, чем было вызвано основание Рима - решением ли латинской федерации, гениальной ли прозорливостью всеми забытого основателя города, или естественным развитием торговых сношений, - мы не в состоянии высказать даже простой догадки. Но к этому взгляду на Рим как на рынок Лациума примыкает другое соображение. На заре истории Рим противопоставляется союзу латинских общин как единый замкнутый город. Латинское обыкновение жить в незащищенных селениях и пользоваться общим укрепленным замком только для празднеств или для собраний или в случае опасности стало исчезать в римском округе, по всей вероятности, гораздо ранее, чем в каком-либо другом месте Лациума. Причиной этого было не то, что римлянин перестал сам заниматься своим крестьянским двором или считать свою усадьбу за свой родимый кров, а то, что нездоровый воздух Кампании заставлял его переселяться на городские холмы, где он находил больше прохлады и более здоровый воздух; рядом с этими крестьянами там, должно быть, исстари часто селилось также многочисленное неземледельческое население, состоявшее и из пришельцев, и из туземцев. Этим объясняется густота населения древней римской территории, которая заключала в себе самое большое 5,5 квадратных миль частью болотистой и песчаной почвы, а между тем уже по древнейшим городским уставам выставляла гражданское ополчение из 3 300 свободных мужчин и, стало быть, насчитывала по меньшей мере 10 тыс. свободных жителей. Но этого еще мало. Кто знает римлян и их историю, тому известно, что своеобразный характер их общественной и частной деятельности объясняется их городским и торговым бытом и что их противоположность остальным латинам и вообще италикам была преимущественно противоположностью горожан и крестьян. Впрочем, Рим не был таким же торговым городом, как Коринф или Карфаген, потому что Лациум, в сущности, земледельческая страна, а Рим и был и оставался прежде всего латинским городом. Но то, чем отличался Рим от множества других латинских городов, должно быть, без сомнения, приписано его торговому положению и обусловленному этим положением духу его гражданских учреждений. Так как Рим служил для латинских общин торговым складочным местом, понятно, что наряду с латинским сельским хозяйством и даже преимущественно перед ним там сильно и быстро развивалась городская жизнь, чем и была заложена основа для его особого положения. Гораздо интереснее и гораздо легче проследить это торговое и стратегическое развитие города Рима, чем браться за бесплодный химический анализ древних общин, которые и сами по себе незначительны и мало отличаются одна от другой. Это городское развитие мы можем распознать в некоторой мере по указаниям предания о постепенно возникавших вокруг Рима валах и укреплениях, сооружение которых, очевидно, шло рука об руку с превращением римского общинного быта в городской.

Первоначальная городская основа, из которой в течение столетий вырастал Рим, обнимала, по достоверным свидетельствам, только Палатин, который в более позднюю пору назывался также четырехугольным Римом (Roma quadrata), потому что Палатинский холм имеет форму правильного четырехугольника. Ворота и стены этого первоначального городского кольца были видны еще во времена империи; даже нам хорошо известно, где находились двое из этих ворот - Porta Roinana подле S.Giorgio in Velabro и Porta Mugionis подле арки Тита, а палатинскую стену описал по личному осмотру Тацит по крайней мере с тех ее сторон, которые обращены к Авентину и к Целию. Многочисленные следы указывают на то, что именно здесь находились центр и первоначальная основа городского поселения. На Палатине находился священный символ этой основы - так называемая «священная яма» (mundus), куда каждый из первых поселенцев клал запасы всего, что нужно в домашней жизни, и, сверх того, комок дорогой ему родной земли. Кроме того, там находилось здание, в котором собирались все курии - каждая у своего собственного очага - для богослужения и для других целей (curiae veteres). Там же находилось здание, в котором собирались «скакуны» (curia salioruin) и в котором хранились в то же время священные щиты Марса, святилище «волков» (lupercal) и жилище юпитерова жреца. На этом холме и подле него сосредоточивались все народные сказания об основании города; там представлялись взорам верующих в эти сказания: покрытое соломой жилище Ромула, пастушья хижина его приемного отца Фаустула, священная смоковница, к которой был прибит волнами короб с двумя близнецами, кизиловое дерево, которое выросло из древка копья, брошенного в городскую стену основателем города с Авентинского холма через лощину цирка, и другие такого же рода святыни. О храмах в настоящем смысле этого слова еще не имели понятия в ту пору, а потому и на Палатине не могло быть остатков от таких памятников древности. Но центры общинных сборищ не оставили после себя никаких следов по той причине, что были рано перенесены оттуда в другие места; можно только догадываться, что открытое место вокруг священной ямы (mundus), впоследствии названное площадью Аполлона, было самым древним сборным пунктом граждан и сената, а на поставленных над ним подмостках устраивались древнейшие пиршества римской общины. Напротив того, в «празднестве семи холмов» (septimontium) сохранилось воспоминание о более обширном поселении, постепенно образовавшемся вокруг Палатина; там появились одни вслед за другими новые предместья, из которых каждое было обнесено особой, хотя и не очень крепкой, оградой и примыкало к первоначальной городской стене Палатина точно так, как в топях к главной плотине примыкают другие, второстепенные. В число «семи холмов» входили: сам Палатин; Цермал - склон Палатина к той низменности (velabrum), которая тянется по направлению к реке между Палатином и Капитолием; Велия - хребет холма, соединяющий Палатин с Эсквилином и впоследствии почти совершенно застроенный императорами; Фагутал, Оппий и Циспий - три возвышенности Эсквилина; наконец Сукуза, или Субура, - крепость, заложенная ниже S. Pietro in Vincolis, на седловине между Эсквилином и Квириналом и вне земляного вала, защищавшего новый город на Каринах. По этим, очевидно, постепенно возникавшим пристройкам можно до некоторой степени ясно проследить самую древнюю историю палатинского Рима, в особенности если иметь при этом в виду сервиево разделение Рима на кварталы, основанное на этом более древнем разделении города на части. Палатин был первоначальным центром римской общины - самой древней и первоначально единственной ее оградой; городское поселение возникло в Риме, как и повсюду, не внутри замка, а под его стенами; оттого-то самые древние из известных нам поселений, впоследствии составлявшие в сервиевом разделении города кварталы первый и второй, были расположены вокруг Палатина. Примером этого могут служить поселение, образовавшееся на склоне Цермала к Тускской дороге (в названии которой, вероятно, сохранилось воспоминание об оживленных торговых сношениях между церитами и римлянами, существовавших еще в ту пору, когда город занимал один Палатинский холм), и поселение на Велии; эти два пригорода впоследствии образовали в сервиевом городе вместе с крепостным холмом один квартал. В состав позднейшего второго квартала входили: предместье на Делийском холме, вероятно занимавшее лишь самый внешний выступ этого холма над Колизеем; предместье на Каринах, т. е. на том возвышении, которое образует склон Эсквилина к Палатину; наконец долина и передовое укрепление Субуры, от которой и весь квартал получил свое название. Эти два квартала и составляли первоначальный город, а его Субуранский квартал, тянувшийся под крепостным холмом примерно от арки Константина до S. Pietro in Vincolis и по лежащей внизу долине, был, как кажется, более значительным и, быть может, более древним, чем поселения, включенные Сервием в Палатинский округ, так как первый предшествует второму в списке кварталов. Замечательным памятником противоположности этих двух частей города служит один из самых древних священных обычаев позднейшего Рима, заключавшийся в том, что на Марсовом поле ежегодно приносили в жертву октябрьского коня: жители Субуры до очень поздней поры состязались на этом празднике с жителями священной улицы из-за лошадиной головы, и, смотря по тому, на какой стороне оставалась победа, эту голову прибивали гвоздями или к Мамилиевой башне (местонахождение которой неизвестно) в Субуре, или к царскому дому у подножья Палатина. В этом случае обе половины древнего города состязались между собою на равных правах. Стало быть, Эсквилии, название которых в сущности делало излишним употребление слова Карины, были на самом деле тем, чем назывались, т. е. внешними постройками (exquiliae подобно inquilinus от colere), или городским предместьем; при позднейшем разделении города они вошли в состав третьего квартала, который всегда считался менее значительным, чем субуранский и палатинский. Быть может, и другие соседние высоты, как например Капитолий и Авентин, были также заняты общиной семи холмов; это видно главным образом из того, что уже в ту пору существовал (чему служит вполне достаточным доказательством одно существование понтификальной коллегии) тот «мост на сваях» (pons sublicius), для которого служил естественным мостовым устоем тибрский остров; не следует оставлять без внимания и тот факт, что мостовое укрепление находилось на этрусском берегу, на возвышении Яникула; но община не включала этих мест в кольцо своих укреплений. Сохранившееся до поздней поры в богослужебном уставе правило, что мост должен быть сложен без железа, из одного дерева, очевидно имело первоначально ту практическую цель, что требовался летучий мост, который можно было во всякое время легко сломать или сжечь; отсюда видно, как долго римская община не могла рассчитывать на вполне обеспеченное и непрерывное обладание речной переправой. Мы не имеем никаких указаний на какую-либо связь между этими постепенно выраставшими городскими поселениями и теми тремя общинами, на которые римская община в государственно-правовом отношении распадалась с незапамятных времен. Так как рамны, тиции и луцеры, по-видимому, первоначально были самостоятельными общинами, то следует полагать, что каждая из них первоначально селилась самостоятельно. Но на семи холмах они конечно не отделялись одна от другой особыми оградами, а все, что было на этот счет выдумано в старину или в новое время, должно быть отвергнуто разумным исследователем наряду с забавными сказками о Тарпейской скале и о битве на Палатинском холме. Скорее можно предположить, что оба квартала древнейшего города - Субура и Палатин, равно как тот квартал, который состоял из предместий, были разделены на три части между рамнами, тициями и луцерами; с этим можно было бы поставить в связь и тот факт, что в субуранской и палатинской частях города, равно как во всех позже образовавшихся его кварталах, находилось по три пары Аргейских храмов. Палатинский семихолмный город, быть может, имел свою историю, но до нас не дошло о нем никаких других сведений, кроме только того, что он действительно существовал. Но подобно тому как падающие с деревьев листья подготовляют почву к новой весне, хотя за их падением и не следит человеческий глаз, так и этот исчезнувший семихолмный город подготовил почву для исторического Рима.

Но не один палатинский город издревле занимал то пространство, которое было впоследствии обнесено сервиевыми стенами; в непосредственном с ним соседстве стоял насупротив другой город - на Квиринале. «Древний замок» (Capitolium vetus) со святилищами Юпитера, Юноны и Минервы и с тем храмом богини «верного слова», в котором публично выставлялись государственные договоры, был ясным прототипом позднейшего Капитолия с его храмами в честь Юпитера, Юноны и Минервы и с его храмом римской «Верности», также игравшим роль дипломатического архива; этот замок служил бесспорным доказательством того, что и Квиринал когда-то был центром самостоятельной общины. То же видно из поклонения Марсу и на Палатине и на Квиринале, так как Марс был первообразом воина и самым древним высшим божеством италийских гражданских общин. С этим находится в связи и то, что служившие Марсу два очень древних братства - «скакунов» (Salii) и «волков» (Luperci) - существовали в позднейшем Риме в двойном комплекте так, что рядом с палатинскими скакунами существовали скакуны квиринальские, а рядом с квинктийскими волками Палатина - фабиева волчья гильдия, святилище которой находилось, по всей вероятности, на Квиринале. Все эти указания вески сами по себе, но приобретают еще более важное значение, если мы припомним, что в точности известная нам окружность палатинского семихолмного города не вмещала в себе Квиринала и что в сервиевом Риме, который состоял из трех первых кварталов, соответствовавших прежнему объему палатинского города, был впоследствии сформирован четвертый квартал из Квиринала и из соседнего с ним Виминала. Отсюда объясняется и цель, для которой было возведено внешнее укрепление Су буры за городской стеной, в долине между Эсквилином и Квириналом: тут соприкасались границы двух территорий, и поселившиеся на этой низменности палатинцы нашли нужным построить тут крепость для защиты от обитателей Квиринала. Наконец не исчезло также и то название, которым жители Квиринала отличались от своих палатинских соседей. Палатинский город назывался городом «семи гор», и название его жителей происходило от слова гора (montani), под которым разумели преимущественно Палатин, но также и другие принадлежавшие к нему высоты; напротив того, вершина Квиринала (которая была не только не ниже вершины Палатина, но даже немного выше) вместе с принадлежавшим к ней Виминалом никогда не называлась иначе как холмом (collis); даже в актах, относящихся к религиозной области, Квиринал нередко называется просто «холмом», без прибавления какого-либо объяснительного слова. Точно так же и ворота при спуске с этой возвышенности обыкновенно называются воротами у холма (porta collina), живущие там священнослужители Марса - священнослужителями с холма (salii collini) в отличие от палатинских (salii Palatini), а образовавшийся из этого округа четвертый сервиев квартал - кварталом на холме (tribus collina). Название «римляне», под которым первоначально разумели всех жителей той местности, могло быть усвоено как жителями холмов, так и обитателями горы, и первые из них могли называться римлянами на холмах (Roman! collini). Нет ничего невозможного в том, что между жителями двух соседних городов существовало и племенное различие; но мы не имеем достаточных оснований, для того чтобы признать основанную на Квиринале общину за иноплеменную, точно так же как не имеем основания признать иноплеменной какую-либо из общин, основанных на латинской территории.

Итак, жившие на Палатине нагорные римляне и жившие на Квиринале римляне с холмов стояли в ту пору во главе римского общинного устройства, составляя две отдельных общины, которые без сомнения часто враждовали между собою и в этом отношении имели некоторое сходство с теперешними римскими монтиджанами и трастеверинами. Что семигорная община исстари была могущественнее квиринальской, надежно доказывается и более широкими размерами ее новостроек и предместий и тем второстепенным положением, которым прежние римляне с холмов принуждены были довольствоваться в позднейшем сервиевом городском устройстве. Но и внутри палатинского города едва ли успели вполне объединяться его различные составные части. О том, как Субура и Палатин ежегодно состязались между собою из-за лошадиной головы, уже было упомянуто ранее; но и обитатели каждой возвышенности, даже члены каждой курии (в ту пору еще не было общего городского очага, а очаги у каждой курии были особые, хотя и стояли один подле другого), вероятно, сильнее сознавали свою обособленность, чем свое единство, так что Рим был скорее совокупностью городских поселений, чем цельным городом. По многим следам можно полагать, что даже жилища древних могущественных фамилий были укреплены так, что были способны защищаться от нападений, и, стало быть, нуждались в защите. Величественная стена, постройка которой приписывается царю Сервию Туллию, впервые окружила одной оградой не только два города, стоявшие на Палатине и на Квиринале, но и не входившие в черту этих городов возвышенности Капитолия и Авентина, и таким образом был создан новый Рим, Рим мировой истории. Но прежде чем столь грандиозное предприятие могло быть выполнено, должно было совершенно измениться положение Рима среди всего окрестного населения. В древнейшую эпоху истории латинского племени, когда торговые сношения отсутствуют и не совершается никаких событий, землепашец - житель семи римских холмов - ничем не отличался от землепашца любой другой части территории, занимаемой латинским племенем. Единственным зачатком более прочных поселений являлись тогда укрепленные убежища на вершинах гор, в обычное время пустовавшие. В более позднюю эпоху - эпоху расцвета города, раскинувшегося на Палатине и внутри «семи оград», - происходило освоение римской общиной устьев Тибра. В этот именно период латинское племя выходит на путь оживления торговых сношений и развития городской культуры, особенно в самом Риме. Эта эпоха отмечена также укреплением политических связей как внутри отдельных государств, так и в Латинском союзе в целом. Создание же единого крупного города - появление укреплений царя Сервия - соответствует той эпохе, когда город Рим начал свою борьбу за господство в Латинском союзе и в конце концов вышел из этой борьбы победителем.

Географическое положение Апеннинского полуострова. Полуостров, который на географической карте очень похож на сапог, еще в древности получил название Апеннинский. Горная цепь, протянувшаяся с севера на юг через весь полуостров, называется Апеннинскими горами. Они не высоки, с множеством долин. И горы и долины полуострова богаты разнообразным растительным и животным миром. Сочные травы лугов в глубокой древности обусловили одно из основных занятий населения - разведение крупного рогатого скота, выращивание телят. Это занятие людей и дало другое название полуострову - Италия, что в переводе с латинского означает «теленок» (бычок). Позже такое же название получила и страна, которая находится на этом полуострове.
На севере Апеннинский полуостров от материковой Европы отмежевался высокими Альпийскими горами. В Альпах и Апеннинах в древности добывали железную руду, олово, медь, серебро, мрамор. Большие запасы соли и глины находились в устье р. Тибр. Из глины делали разнообразную посуду и черепицу.
Теплый климат, большое количество осадков, плодородная почва - все это способствовало развитию земледелия на всей территории полуострова. Так естественные условия содействоали быстрому расселению здесь людей во времена глубокой древности.
Население.
2. Население. Первоначально это были племена, носящие разные названия, но все они историками именуются италиками. Среди племен особенно выделялись ла-тйны, которые населяли долину р. Тибр. Латины и другие италики составили первоначальное население города Рима. Как же возник город - столица будущего большого государства?
Происхождение Рима. Сохранившаяся до настоящего времени легенда рассказывает, что в VIII в. до н. э. царь одного из племен латинов прогнал своего старшего брата, убил его сына, а близнецов племянницы приказал бросить в реку Тибр. Все эти страшные поступки он совершил потому, что боялся соперников - наследников на царский трон.
Римский историк Тит Ливии так описывает эти события: «...Детей было приказано выбросить в реку. Но по воле рока Тибр выступил из берегов и разлился, так что нигде нельзя было подойти к его настоящему руслу; вместе с тем посланные надеялись, что дети потонут и в стоячей воде. Считая себя исполнившими повеление царя, они бросили детей в ближайшую лужу. Но, когда вода спала, корыто, в котором были выброшены мальчики, осталось на сухом месте. Волчица, бежавшая из окрестных гор на водопой, направилась на плач детей. Она накормила их своим молоком. Вскоре детей нашел царский пастух. Он принес их домой и отдал на воспитание жене.
Мальчики выросли. Ромул и Рем пожелали основать город в тех местах, где были выброшены и спасены. Но между братьями вспыхнула ссора, во время которой был убит Рем. Таким образом, Ромул один завладел царством, а город был назван именем его основателя (Рома)».
Свидетельство науки о происхождении Рима.
Наука история признает, что Рим был основан на Палатинском холме. С увеличением числа жителей город расширялся и со временем занял семь холмов. «Город на семи холмах» - так по-другому называли и называют Рим. Еще его именуют Вечным Городом.
Почему именно на холмах вырос большой город? Холмы в те времена были очень удобными для защиты от врагов. Река и близкое море способствовали развитию торговли, связывали город с другими странами Востока и Грецией. Да и пираты не могли внезапно напасть на город.

Наука археология пришла на помощь ученым в определении времени основания Рима. Археологические раскопки показали, что первые поселения на месте будущего города появились около 1500 лет до н. э., т. е. значительно раньше, чем свидетельствует легенда. Холмы заселялись, соединялись поселения одно с другим и позже слились в одно крупное поселение, окруженное стеной. Ученые предполагают, что такое поселение возникло в VIII в. до н. э. Это как раз тот период, о котором говорится в легенде об основателях города Ромуле и Реме. Римские ученые даже смогли определить дату основания города - 21 апреля 753 г. до н. э. От этой даты римляне вели свое летосчисление.

Природа древней Италии (согласно сведениям древнегреческого географа Страбона)
Теперь обозначим самые важные условия, благодаря которым римляне в настоящее время поднялись до такой высоты. Первое из этих условий состоит в том, что Италия, наподобие острова, окружена, как верною оградою, морями, за исключением только немногих частей, которые в свою очередь защищены труднопроходимыми горами. Второе условие то, что хотя большая часть ее берегов не имеет гаваней, зато существующие гавани обширны и весьма удобны... Третье: Италия Расположена в различных климатических зонах, соответственно которым там имеются разнообразные животные, растения и вообще все необходимые для человека предметы. В длину Италия тянется большею частью от севера к югу; значительная по длине и по ширине Сицилия присоединяется к Италии как часть ее... Почти во всю длину ее тянутся Апеннинские горы, имеющие по обеим сторонам равнины и плодоносные холмы, так что нет такой части Италии, на долю которой не выпадали бы удобства гор и равнины. Ко всему этому нужно прибавить большие размеры и множество рек и озер, а также во многих местах теплые и холодные источники, благодетельные для здоровья. Кроме того, имеется множество всякого рода металлов, строительного материала, пищи для человека и для домашних животных, так что невозможно выразить словами всего изобилия и высоких качеств плодов, здесь произрастающих...